Глава 33

Глава 33

Жизнь немного стабилизировалась и стала налаживаться на новом месте, но ощущение, что это временно и не надолго не покидало меня. Очередной порыв «ветра перемен» или неожиданный каприз судьбы, и снова понесёт меня по просторам страны, аки «перекати поле» по калмыцким степям - до первого оврага.

Дядя Лёня сбежал от меня, удержать его не было никакой возможности. События в Закавказье стремительно развивались, а гениальные идеи, которыми я охотно делился с товарищем особистом требовали немедленного воплощения в жизнь. Товарищ Леонтьев лишь махнул рукой - понял наверное, что сторожить меня бесполезно, а полковник Жилинский и вправду очень нужен на своём месте.

Странная ситуация сложилась с родителями. Звонить им или писать письма мне категорически запретили, сделали лишь одно послабление - сообщили предкам, что сын их жив и здоров, из афганского плена меня якобы вытащили, но в Союз вернуться пока не могу. Месяца два точно.

С паршивой овцы - хоть шерсти клок, как говорят в таких случаях опытные животноводы.

Зато вернули все мои вещи, деньги и документы, даже утерянное удостоверение инструктора горкома ВЛКСМ восстановили. Но самое главное - нашёлся парадный двубортный костюм, без которого в этом времени нельзя представить успешного карьериста. Очень вовремя, к слову, поскольку 26 октября национальный праздник Австрии в посольстве, куда я приглашён в составе советской делегации на торжественный приём. Ну как приглашён? Должен сопровождать товарища Примакова в качестве переводчика - другой легенды для меня не нашлось. Якобы слишком юный для таких мероприятий.

- Ещё бы водопроводчиком нарядили бы. В таком статусе как переговоры с директором «Кнауф» вести? - возмутился я.

- Твои проблемы - тебе и решать, - невозмутимо ответствовал кагебешный Понтий Пилат-Леонтьев, умывая руки. - Уверен, ты выкрутишься.

- Хорошо. Буду внучатым племянником Егора Кузьмича. Не возражаете?

- Растешь! В прошлый раз ты пребывал племянником директора Всесоюзного НИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского. Но там хотя бы фамилия директора Морозов совпадала.

- Чем грандиознее ложь, тем легче в неё верят. Так кажется говорил один немецкий маркетолог, некто Йозеф Гэ.

В качестве поощрения за успешно проведённые переговоры с китайским лидером меня наградили поездкой в Москву и даже в виде исключения разрешили проведать семью полковника Тарасенко, сообщить о своём чудесном воскрешении. Генерал посчитал, что это вполне безопасно, даже если кто и знал об этом адресе в связи со мной, то больше месяца прошло после побега и караулить столько времени точно не станут - нет у заговорщиков столько людей в наличии.

Дома оказалась только Любовь Леонидовна - жена командира. Сам полковник, как и ожидалось, надолго застрял на афганской границе. Маргарита оказалась на занятиях. Студентка первого курса медицинского института - не харам бурум, однако.

Узрев меня в дверях, Любовь Леонидовна потеряла дар речи и чуть не лишилась все чувств. Пришлось поддержать за локоть и дать ущипнуть себя, чтобы доказать материальность призрака бывшего пограничника.

Поняв, что гость живой и настоящий, тетя Люба расплакалась, обняла и расцеловала, обильно окропив слезами, аки майский летний дождь - обильно, но не продолжительно.

- Ритка тебя убьёт! - ласково, но кровожадно пообещала добрая тетенька. - Знаешь, сколько дней она плакала? Бессовестный ты негодяй. Разве можно так с людьми поступать?