Делать нечего - пришлось вылезти из кустов.
- Откуда ты такой, страннОй, мил человек? - хитро прищурившись, поинтересовался старичок. - В ночной пижаме по лесу ходишь, людей пугаешь.
- Дык, это. С больницы сбежал.
- С больницы - это хорошо. Не из тюрьмы, однако. Случаем, не с психической-то, больнички?
- Нет, отец. С военного госпиталя. Дезертир я, получается.
- Эво оно как? Служить не захотел или ещё чего?
- Долго рассказывать. Не поладил со старослужащими. Они мне два ребра сломали, я им - шесть рёбер на четверых. Нельзя мне обратно в часть. Никак нельзя. Зашибу ведь насмерть. И пойду по этапу.
- Стрижка у тебя не солдатская? - проявил изрядную наблюдательностью хитрый дед. - Врешь, небось?
- Чистую правду глаголю, - отчего-то я перешёл на старославянский. - Оброс, пока в госпитале лежал. Отец, не найдётся хлеба немного. Три дня не евши.
Дед покряхтел, подумал, поинтересовался:
- Пошто в улей не полез? Ты же давно здесь трешься?
- Без хозяина некрасиво. К тому же несёт от меня псиной, как от медведя. Только пчёл разозлю.
- Смотри-ка, в пижаме, а худо-бедно соображает! Ну, пойдём до дому, поищем хлеба, тебе горемычному.
С дедом мне реально повезло. Семёныч, так звали старого бобыля, жил на хуторе в одиночестве, как он говорил: «на выселках». Поэтому был искренне рад гостю, даже такому странному, как я.
Отросшая шевелюра сразу убедила его, что я не беглый зек, а все остальное его не волновало в принципе. Байку про дезертира из стройбата, покалечившего дебелей и слинявшего из госпиталя, воспринял с хитрой усмешкой, сделав вид, что поверил.
- Как же ты в стройбате оказался, милок? Туда только сильно непутевых берут. У тебя же интеллигентность на всю ширину морды лица нарисована? - ехидно поинтересовался сельский житель, выставляя на стол миску с кашей и тарелку с янтарными сотами, сочащимися мёдом. - Хлеба нет, извиняй. Закончился надысь, в сельмаг ехать треба.
- Малой и глупый был. В пятом классе микроскоп на спор из кабинета биологии стащил. Подельник меня же и сдал. Я и забыл о той истории давно уже, а как в армию призываться - так выяснилось, что я на учете в детской комнате милиции до сих пор стою. Ну и вместо десанта поехал служить в строительные войска в Ногинск.
- Складно сказываешь, - усмехнулся въедливый старичок, хотя история правдивая на сто процентов, только случилась не со мной, а с моим одноклассником. - Солдат завсегда спать хочет. И стоя засыпает, и сидючи, и в наряде, и на посту, а уж после каши с мёдом - тем паче. Ты же ни в одном глазу. Ась?
- Правда твоя отец. Только солдат спать хочет не от усталости. Это давно известно науке. От избытка общения, слишком много народу вокруг, большая нагрузка на психику. Единственный способ - отключиться, уснуть. Вот, ты, батя, могу поспорить, от бессонницы мучаешься, хотя работаешь целый день от расцвета до заката. Это вечная проблема у всех, кто в одиночестве живет.
- Ишь-ты. Куда загнул. Вумный нынче стройбатовский солдат пошёл. Куда уж нам лапотным.