На помощь растерянному графу поспешил прийти гоблинский банкир.

– Ваше величество, я согласен с вашими словами, – сказал он, – но хочу внести одну поправку. Платить стоит только тогда, когда уверен в том, что покупаешь.

– Вы думаете, что орки откажутся от своих слов и не придут на помощь? – удивился Георг.

– Нет, ваше величество, – помотал гоблин головой, – я так не думаю.

– Тогда поясните.

– Ваше величество, – произнес старый банкир, – вы ведь готовы заплатить эту цену вовсе не за помощь орков, а за спасение королевства, разве не так?

Георг, прищурившись, кивнул.

– Ну а в таком случае сделка окажется весьма невыгодной, – сказал банкир, поднимая к потолку ладони, – ибо даже приход орков не сможет спасти Глинглок, если вы откажетесь от престола. Верно ли я говорю, граф?

– Абсолютно, – подтвердил граф, в душе аплодируя прозорливому гоблину. – Смена династии в такое время смерти подобна. Даже в благополучные годы это вызвало бы в королевстве смуту и волнение. Нойманиды основали Глинглок и защищали его все эти годы. Какими бы они ни были, только Нойманидов признает простой глинглокский народ, и только за королем из этой династии он будет согласен пойти на смерть. К тому же, ваше величество, и не сочтите это лестью, вы уже успели завоевать доверие и возродили в королевстве веру. Если сейчас вы отстранитесь от власти, это решение, какими бы благими намерениями оно ни было продиктовано, приведет нас прямо в ад.

Георг задумался, граф и банкир ждали его решения, затаив дыхание. Наконец король прервал молчание.

– Что у нас происходит в Лондейле, Честер? – спросил он негромко.

– Лондейл держится, ваше величество. После давешнего ночного штурма южных ворот враг затаился, и нет сомнений, что он готовит очередную каверзу. Но Лондейл держится, держится еще и потому, что там верят в вас, ваше величество.

– Ладно, не агитируй, – отмахнулся Георг, – я уже и сам вижу, что смена династии не принесет желаемого результата. И не надо так сильно волноваться, я просто рассматриваю варианты и ищу выход, ибо без помощи со стороны нам все же не обойтись.

– Надо попробовать уговорить орков еще раз, – предложил граф и посмотрел на банкира.

– Я сделаю это, – согласно качнул головой гоблин, – но шансы почти ничтожны. Оркские послы дали понять, что решение их твердо. С Нойманидами они общих дел иметь не будут.

– Хан Адылай не любит эльфов, и он должен к тому же понимать, что после нас они непременно возьмутся и за них, – заметил граф.

– Хана-то как раз можно было бы и уговорить, – ответил гоблин. – Но, к сожалению, сейчас от его мнения мало что зависит. Как вы прекрасно знаете, пока совет старейшин не вручит ему священный меч, все решают девять верховных судей-биев. Биев же, в свою очередь, можно уговаривать хоть до скончания времен, но они все равно не изменят своего решения, потому что всего лишь выражают общую волю оркского народа. А простые кочевники-орки в некоторых вопросах не слушают разумных доводов, а слушают вместо этого свои большие зеленые сердца, которые им говорят, что нельзя прощать Нойманидов, жестоко и публично умертвивших двух священных для них троллей. Ваш брат, ваше величество, подложил вам огромную свинью. Хотя стоит признать, что он не сам до этого додумался, эльфийские и гномьи послы потратили много золота на уговоры его любимых фаворитов.

– Да, с казнью братьев Спенсеров мы явно поспешили, – мрачно отозвался граф Честер. – Надо было бы растянуть это удовольствие на более долгий срок. А мы им просто головы оттяпали, и все. Дешево отделались братишки.

– Это уже неважно, – рассеянно заметил Георг, о чем-то напряженно размышляя. – Братья Спенсеры, как и мой царственный брат, ушли в прошлое. И уже наша задача решать проблемы настоящего, чтобы у нас было будущее.

– Я предприму еще одну попытку, – кивнул банкир, – но прошу не ждать от нее чудес. От послов, хана и девяти верховных биев в этой ситуации мало что зависит, как я уже говорил.