— Я вижу, здороваться не учили здороваться.
Сейчас он напоминал каменную глыбу, незыблемый монумент. Однако Пинского это, похоже, нисколько не смутило. Он нехорошо усмехнулся и уставился на него, откинув назад голову.
Оба вели себя так, словно ее здесь нет. Они — как два зверя, встретившиеся на узкой тропе. До Ани дошло, что они враги, а она как кость между ними. Стало так неприятно…Она хотела сказать: «Максим, нас ждут». Попрощаться с Пинским и уйти. Прекратить это противостояние.
Но Пинский вдруг проговорил:
— Очень удобно, не правда ли? Интересно, как отнесутся к этому учредители и остальные члены кредитного комитета к тому, что глава отдел организации коммерческой деятельности NN банка заводит интимные отношения с сотрудницей, которая у него в подчинении?
Ане стало дурно, когда она это услышала. Но еще хуже стало, когда Волошин ему ответил:
— Никак. Комарова у нас больше не работает. Всего доброго, Андрей Валерьевич.
Подхватил ее под локоть и потянул за собой. А у Ани звенело в ушах. Она в себя прийти не могла. Только что эти двое вот так, походя, решили ее судьбу?
— Максим! Что это значит?! — возмущенно прошипела она и попыталась выдернуть руку.
Но он не выпустил. Проговорил, не глядя на нее:
— Пойдем, твои подруги ждут тебя.
Так сухо, холодно, словно она неодушевленный предмет, мебель! Ей хотелось устроить сцену, но они уже почти подошли к столику. И Аня промолчала. А потом пришлось здороваться с девчонками.
***
Волошин кипел внутри, а Пинского готов был разорвать на части. Молодой да ранний! Не брезговать ничем, лишь бы подняться выше, пнуть его. И мальчишке удалось.
Вопрос с работой Анны он продумывал не раз. И оставлять ее в банке не было никакой возможности. По многим причинам, которых он не хотел даже касаться в разговоре с ней. И он бы решил эту проблему медленно, постепенно и деликатно. Он даже уже решил, куда устроит ее работать.
Сейчас из-за вмешательства Пинского Максим был вынужден сделать это в грубой форме, и без всякой подготовки. Но он же знал характер Анны! Он же знал… Он же видел эту складку между бровей, упрямый взгляд. Он же чувствовал, что будет адски трудно.
***
Аня сидела за столом как оглушенная. Подруги смотрели на нее, забрасывали вроде бы невинными вопросами. Ей надо было поддерживать разговор, улыбаться, мягко сворачивать скользкие темы и прозрачные намеки. А у нее в голове одна мысль — она вещь.
Она для него вещь. А она-то, дура! Поверила. Поверила, что у них что-то может быть. Что у них может быть?! Ничего!
Но, черт побери, она не вещь и не позволит вытирать об себя ноги!