— Что случилось опять?
Он заставил себя говорить спокойно.
— Обморок.
— Обморок? — мужчина прошел в дом, знаком показывая медсестре идти в комнату, где лежала Анна. — Как это произошло, опишите.
Он мог бы промолчать. Но все же сказал:
— У нее была истерика.
— Истерика? — врач воззрился на него.
Максим и без того чувствовал себя отвратительно, не хватало только осуждения! Тот, похоже, понял, придержал при себе свое мнение. Но неприятно было все равно. А пауза, возникшая в разговоре, только усугубляла это чувство. Наконец врач вытащил блокнот, стал что-то записывать быстрым неразборчивым почерком, бросая короткие отрывистые фразы:
— Постарайтесь избегать сильных стрессов. Препараты я выпишу. Нужно следить, чтобы она не переутомлялась. Свежий воздух, витамины. Положительные эмоции. Сейчас уже поздно, завтра подберем диету.
Оторвал листок и положил на стол.
И почти сразу вслед за этим вошла медсестра, сообщила, что девушка пришла в себя и что-то еще на том специфическом кодированном языке, который так любят все медики. Волошин терпеть не мог все эти медицинские термины, они вызывали у него чувство ущербности. Понял только одно — состояние удовлетворительное. Дальше — все.
Дальше он сам.
— Держите меня в курсе, — устало проговорил врач, по времени сейчас уже был поздний вечер.
Максим проводил его и медсестру, а потом пошел к ней.
***
Снаружи послышались удаляющиеся шаги, а потом тишина. Стало жутковато, Аня постаралась выдохнуть тревогу и начала осматриваться, куда вообще попала. Просторная комната, сдержанный дизайн, светлые тона в отделке и на контрасте — черное. Мебель была без всяких вычурностей, но дорогая даже на первый взгляд. Ничего лишнего. Такой… типично мужской интерьер.
У хозяина этого всего хороший вкус. И это очень хорошо, а у нее большие проблемы. Ей хотелось закрыть глаза и как в детстве сказать: «Я в домике». Но сколько бы она ни пыталась закрыть глаза, проблема все равно не исчезнет.
Она ведь понимала, где находится. У кого. Что это его дом.
Но оставалась еще надежда, что все-таки нет. Хотелось всеми силами уцепиться за нее, но это тоже было плохо. Потому что оказаться ночью одной в незнакомом месте — довольно с нее приключений.
А в голове хоть и прояснилось, но еще немного гудело после обморока. Хотелось есть. В конце концов, сидеть пассивно стало невозможно. Но только Аня собралась встать, откинула плед и спустила ноги на пол, как снова донесся шум шагов. В этот раз кто-то приближался.