Верить в происходящее и одновременно не сойти с ума, не было никакой возможности.  Ника плакала, успокаивалась и, бросив взгляд в зеркало, начинала плакать опять, от острой жалости к себе и непоправимо запутанной и запущенной ситуации.

Как даже объяснить себе, что происходит? При чем тут Маринка? Как же так?!

– Мамочка, дорогая! – найдя в себе остатки сил, еле поднявшись перед зеркалом, Ника опять оглядела себя в новом обличии. – Как я до сих пор с ума не сошла? Не понимаю! Или уже сошла, и это мне санитары мерещатся, в разных обличиях…

Она изо всех сил ущипнула себя за ногу и взвизгнула. Боль была настоящая, резкая и реальная.

Скинула всю одежду и придирчиво, словно выбирая, оглядела свое новое пристанище.

По сравнению с Кларой тело Маринки было значительно удобнее. Легче двигалось, не побаливали замученные работой пальцы рук, и вообще, сказывалось хорошее питание и здравоохранение.

Каким образом? — еще раз спросила себя Ника. И причем тут Маринка? Ничего не понимаю, как так могло получиться? Вспомнились последние слова Ольфа-Виталика, но как-нибудь найти в этом смысл всё равно не получалось. «Не раскисай, – наконец приказала себе она, — как-нибудь выпутаемся».

Отправившись на кухню и открыв холодильник, девушка задумчиво в него уставилась. Пошарила взглядом и обнаружила довольно-таки свежий лаваш, кусок крепкого сыра и оливки. Самое то – решила. Вот уж точно не время считать калории. Тем более, если Маринкино тело наберёт пару килограммов, ничего страшного не случится. Ей много объяснить придётся. Неспроста это всё... Ох, неспроста!

Сыр решила не натирать – иди знай, есть у Маринки тёрка, и где она – а просто тонко настрогала ножом и засунула в лаваш. Туда же отправила оливки, нарезав, как получилось. Посыпала сухими пряностями, которые нашлись первыми – петрушкой и орегано – и, завернув получившееся в рулет, отправила в портативную духовку, стоящую на кухонном столе.

Получившиеся произведение могло сделать честь любой пиццерии, и Ника, довольная произведением, осторожно дуя на тянущийся как летний день сыр, проглотила его в два счета. После чего, поставив на огонь чайник, отправилась хозяйничать в Маринкиной квартире.

Потом еще один сделаю, понажористей – мстительно подумала. Я вас на чистую воду выведу, еще пожалеете, что со мной связались!

План действий созрел во время еды. Но сначала надо было привести себя в порядок, вернее Маринку.

Быстро выкупавшись в душе, Ника, не суша волосы, отправилась к платяному шкафу, чтобы подобрать соответствующее её боевому настрою одеяние.

Нижнее бельё подошло без вопросов, а вот с платьем пришлось повозиться. Вкус у Маринки был специфический. Но нашелся классно сидящий сарафан и легкая кофта. Пока нормально, – подумала Ника. И тут заметила на верхней полке в шкафу альбом с фотографиями.

Странно! Кто хранит фотографии в шкафу, под постельным бельём? С этими мыслями она вытащила из-под простыней альбом и, усевшись на кровать, открыла его.

Маринка, хоть и была подругой давно, почему-то своих старых фоток не показывала. Как-то разговор туда и не заходил ни разу.