– Наверное, лично ходите биться с неназываемым?

– Не болтайте, повторяю вам, глупости. Что вам понадобилось?

– Ваш совет, как это не странно.

– Мой вам совет – не болтайте глупостей и займитесь делом. Устраивает?

– Ладно, начнем с начала. Мне, право, неудобно что я ворвался к вам без приглашения. Прошу понять моё вторжение только необходимостью личной беседы.

– Хорошо, – немного остыл и церковник. – Что вас привело ко мне?

– Нам нужен разговор с вами и совет. Но то, что прозвучит, должно находиться под защитой тайны исповеди. Услышите это вы, а предназначено это… ему, – виконт кивнул наверх.

– Я могу принять исповедь только от одного лица.

– А я настаиваю, чтобы вы выслушали двоих, – голос виконта стал грубее.

Церковник вышел, наконец, из мелового круга, предварительно пролив вино на камни и тем самым смыв линию.

– Хорошо, давайте присядем там, – он показал в сторону лавки и стоящего у стены сундука с выпирающим из-под крышки хламом. Засунув скарб обратно в сундук, уселся на него сам и, предоставив другим скамью, скрестил руки на животе, всем видом показывая, что готов слушать.

– Мы с вами к несчастью, знакомы давно, – начал виконт. – И я бы многое отдал, чтобы это знакомство никогда не состоялось, но на небе свои планы относительно нас. То, что вы сказали мне при нашей последней встречи, вызвало некоторые сомнения у меня, но теперь, стоит поговорить об этом снова.

Монах покачал подбородком, обдумывая и соглашаясь.

– Мадам Мелиса ожидает процесса, но, прежде чем мы к нему приступим, я хотел бы поделиться с вами тем, что знаю. Ошибки теперь недопустимы.

И своими словами, не очень углубляясь в подробности, виконт описал известные ему события.

Церковник слушал, выпятив глаза и тревожно засунув одну руку в карман сутаны.

Потом, подобрав с пола черные коробочки расставил из вокруг Ники и, достав из-за пазухи кучу верёвок, висевших у него на шее, выбрал ту, что заканчивалась маленьким круглым стёклышкам. Вставил его себе в глаз, как монокль, и принялся пристально разглядывать Нику.

– Не похожа. Согласен, – буркнул он после паузы. – Может и не ведьма.

– Я не ведьма, – поклялась Ника со всей искренностью, на которую была способна.

– Это очень плохо, – прокомментировал монах.