– Это отрава? – прерывистый и испуганный голос Ольфа легко узнавался и передавал жестикуляцию хозяина, даже без того, что Ника видела его.
– Нет, – успокоила его Мадам Мелисса. – Это микстура подчинения. Мне нужно его согласие, а не его труп.
Ольф кивнул и, приняв из рук Мелиссы склянки, ушёл.
Ника заметалась, не зная, что делать.
С одной стороны её ищут и она обещала виконту не выходить отсюда, а с другой, если эти двое отравят всех вокруг, будет абсолютно поздно хоть что-то кому-то доказывать.
***
Виконт тем временем, спустившись, присоединился к громко галдящей группе людей, тревожно размахивающих факелами. При его приближении толпа расступилась, дав оглядеть грубые носилки с лежащим на них телом. Лицо лежащего было бледно синего цвета, глаза открыты и смотрели, ничего не видя, прямо в темное небо.
– Это Гектор, – услужливо подсказал кто-то сбоку. – её муж. Она отравила его и собиралась отравить всех остальных. Покажите его превосходительству мешок.
Один из церковников показал виконту небольшой мешочек, сшитый из грязной рогожи, внутри которого виднелись какие-то перья, нитки и кости.
– Найдено у неё в изголовье, – пояснил церковник. – Никаких сомнений быть не может – ведьма.
– Давно умер? – спросил он наконец, кивая на носилки с телом.
– Ещё жив, – ответил слуга. – Но вот-вот помрёт. Уже не жилец.
Виконт помолчал, внимательно оглядывая присутствующих.
– Где знахарка? – крикнул он наконец. – Эта, как её, Гунилла где?! Немедленно её сюда!
– С ней беседует святой отец сейчас, – подсказал церковник. – Невозможно нарушать тайну исповеди и прерывать откровение.
– Гуниллу сюда! – прорычал виконт, и несколько слуг стремглав бросились исполнять приказание.
Через минуту знахарка показалась в проеме, ведомая слугами и весьма недовольным святым отцом.
– Ты можешь ему помочь? – он показал рукой на носилки.
– Вряд ли… Он ушёл слишком далеко, – покачала головой она, вглядевшись в серое лицо тела. – Его дыхание остановится с минуты на минуту.
– Ничего не сделать?