Ника согласно кивнула и подробно, насколько это было возможно в этой нелепой ситуации, рассказала знахарке краткое содержание своей жизни и последних событий.

– Святые мученики… – медленно произнесла та, выслушав эту сбивчивую и эмоциональную историю. – Ты не врёшь. И ты не пришла из нижнего мира, как я боялась. Вседержителю было угодно устроить много боковых миров, – она вытащила из котомки небольшую просмоленную трубку и кисет из коры светлого дерева. Неспеша набила трубку мелко нарезанной душистой травой. Безуспешно попытавшись выбить искру из огнива на трут, Гунилла кивнула на дверь, обращаясь к Нике: – Сходи, принеси мне огонь.

Та кинулась исполнять, но, выйдя в коридор, тут же вернулась обратно.

– Факелы больше не горят.

– На кухню сходи. С тебя не убудет.

На кухне движение тоже только начиналось. Вяло переставляя ноги и зевая перекошенными ртами, почти бесцельно бродили туда-сюда помощники повара. Один, впрочем, развел уже огонь в камине. Выхватив из очага хорошо горящую ветку, Ника аккуратно понесла её перед собой, стараясь никого не задеть. Проходя мимо клетки Ольфа, приветливо помахала ему дымящейся веткой, услышав в ответ лишь глухое рычание. Если я – это Клара, а Виталик — это теперь Ольф, то получается недалеко он от меня ушёл, – весело подумала Ника. Надо бы с ним поточнее поговорить, убедиться на сто процентов, что это так на самом деле, а не просто померещилось.

– Ты куда направилась? – Повар, почти столкнувшийся с дымящей веткой, успел отклониться в самую последнюю секунду.

– Для Гуниллы огонь, – уважительно объяснила Ника.

– Под землю твою Гуниллу! Брось немедленно и начни чистить овощи! Если мы опозоримся с сегодняшним обедом, с меня спустят шкуру. Так что, береги свою, пока я не озверел, и иди работать.

Бросив ветку обратно в огонь, Ника подошла к знакомой уже каменной раковине и стала перегружать в неё заскорузлые, покрытые землёй и органическими удобрениями овощи.

Через короткое время кухня опять была полна работающими людьми, прямо как вчера, в разгар приготовления ужина.

– Слушайте сюда, придурки, – проорал повар, так что его стало слышно во всех смежных помещениях и даже на скотном дворе. – Сегодня маркграф даёт обед в честь светлой мадам Мелиссы, одарившей посещением нашего господина. Мадам Мелисса осеяна благословлением короля и по праву считается одной из пяти фавориток и держательниц Руки. Приготовленный обед будет сегодня подан людям, которые едят за одним столом с королем. Так что, если я увижу кого-нибудь, пренебрегающего своими обязанностями – бойтесь. Плеть – это будет только самое начало разговора.

Работа вокруг забурлила с удвоенной силой.

Вот так, подумала Ника, корявым ножом пытаясь выковырять засохшую корку земли из углублений корнеплода. Ты же хотела сбросить пару килограммов лишнего веса, вот как раз удобный случай. Наслаждайся.

Остановок и перерывов для еды просто не было. Бесконечная, однообразная работа сменялась другой, не менее бесконечной и однообразной. Лучший отдых — это смена рода деятельности, вспомнила Ника фразу одного своего знакомого, энергичного трудоголика. Тебя бы нам сюда, вот бы отдохнул!

Впрочем, ничего вечного и постоянного нигде не бывает. Поэтому или потому что почти всё было готово, часам к трём после полудня темп работ заметно снизился. Следящие за котлами начали присаживаться рядом на поленья, хлеб благополучно испекли и извлекли из печи, овощи были очищенны и нарублены в супы и жаркое.

Взмыленная, как лошадь после хорошей гонки, Ника обессиленно присела на плохо обработанную, всю в сучках и занозах, скамью.

Не знаю, сколько так я смогу вынести – неотчетливо подумала она. Наверное, не очень долго. Тело под одеждой, сменившей под воздействием выступившего пота цвет с грязно-серого на сине-бурый, нестерпимо чесалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Можно я принесу воды, – попросила она разрешения у повара, увидев, что носивший жбаны с реки мальчишка поставил коромысло в угол и занялся другим делом.