Вадим весь вечер наблюдал за Вероникой, ему хотелось уже сейчас подойти к ней, взять за руку и увести за собой. Но она должна была прийти к нему сама. Никогда он сам не будет бегать за женщинами, они сами всегда бегают за ним. Теперь это его жизненное кредо.

Веронику он заметил с самого начала. Красивая, неземная, совершенно отличающаяся от остальных, она тут же его зацепила. И тогда он решил, что она будет принадлежать ему и только ему. И едва она оказалась одна, тут же предпринял попытку. Но она оказалась не так уж проста. Девушка не повелась на его слова, уловки, напор. Она просто его проигнорировала. Да, смело! Ещё никто и никогда не смел, перечить Воскресенскому!

Но это заводило его ещё сильнее. Потому что чем быстрее убегает дичь, тем большее желание возникает её догнать.

- Ты будешь моей! – решительно произносит он, наблюдая, как девушка сидит в саду в беседке, обхватив себя за плечи. – Чёрт, не хватало, чтобы она ещё заболела! – ругается Воскресенский, направляясь к девушке.

Едва увидев его, Вероника тут же вскакивает со скамейки. Глаза её испуганные и большие. А он, словно умелый хищник, спокойной и размеренной походкой идёт в сторону жертвы.

- Идём обратно, - он берёт её за руку. Ника дрожит, то ли от его прикосновений, то ли от холода, а рука у неё совсем холодная. – Да ты совсем замерзла. – Он снова снимает с себя пиджак и накидывает на плечи Веронике.

Какое-то двоякое чувство он сейчас испытывает. С одной стороны ему на неё абсолютно наплевать и она является для него лишь очередной целью, которую он обязательно достигнет, записав в свой список очередную жертву. А с другой стороны, ему хочется её обнять, согреть, защитить. И сейчас, смотря в её большие испуганные глаза, он понимает, что тонет.

- Я никуда с вами не пойду, - дрожащим то ли от холода, то ли от страха голосом отвечает она.

- А я тебя и не спрашиваю, сказал, пойдёшь, значит пойдёшь! – он хватает её за руку и тащит за собой.

- Отпустите, я буду кричать! – вырывается ангел.

- Можешь начинать! – усмехается Вадим. – Только на помощь к тебе никто не придёт. Там, - он показывает на праздник за дверью, откуда слышится музыка, смех и веселье, - до тебя нет никому никакого дела, в том числе и твоему мужу. Они, - он указывает на охрану, - и пальцем против меня не пошевелят. Поэтому можешь начинать кричать!

Мужчина бросает быстрый взгляд на Нику и понимает, что сейчас он перегнул палку. Поэтому, чтобы она сейчас от страха в обморок не грохнулась, решает её успокоить.

- Да не бойся ты! Я тебя не трону, ты сама ко мне придёшь! Возможно не сейчас, но придёшь! А сейчас мне тебя нужно горячим чаем напоить, чтобы ты не заболела.

Воскресенский приводит Веронику на кухню, усаживает на диван, берёт плед и укрывает её им. Затем заваривает какой-то чай, наливает в чашку и протягивает Веронике.

Девушка берёт чашку с опаской, и пить из неё не торопится.

- Шиповник, облепиха, ромашка, базилик и липа, все, что есть в этом чае, - перечисляет хозяин вечера. – Пей, чтобы не заболеть. Ты дрожишь вся и губы синие.

Вероника хоть и боится Воскресенского, но понимает, что он прав. Скрываясь от него в саду, она успела изрядно продрогнуть. И если сейчас не предпринять какие-то меры, то она точно заболеет. Поэтому она осторожно отпивает из чашки несколько глотков.

Не то горячий напиток, не то его состав делают своё дело. И вскоре Ника уже не чувствует холода. Напротив, девушка чувствует, как её щёки начинают гореть.

- Ты очень красивая, - Воскресенский тыльной стороной ладони проводит по щеке девушки, - и желанная.

Неизвестно чем бы закончился их диалог, но в этот самый момент, когда Вероника вновь собиралась возразить Вадиму, на кухню зашла ведущая вечера и сообщила, что сейчас Вадим Воскресенский должен произнести речь.