В Украине и в Крыму военные инстанции группы армий «Юг» стремились сохранить симпатии местного населения и именно поэтому рассматривали евреев как первоочередных жертв репрессий. Командующий 17-й армией генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель 30 июня 1941 года требовал в случае актов саботажа, виновники которых не установлены, «не проводить коллективные мероприятия (возмездия. – А. Е.) без разбора!» Если саботаж не мог быть инкриминирован «местным украинским жителям, надо приказать старосте наказывать в первую очередь евреев и коммунистов. Таким путем население должно быть принуждено к доносительству». Указывая на то, что коммунисты сбежали или скрываются, командующий армией приказывал хватать комсомольцев. «В первую очередь еврейских комсомольцев надо рассматривать как носителей саботажа и зачинщиков создания молодежных банд». При этом Штюльпнагель исходил из того, что среди украинцев господствует «возбужденный антиеврейский настрой». Но он констатировал и то, что у определенной части населения драконовские мероприятия против евреев могут возбудить симпатию и сострадание. Поэтому он считал необходимым «просвещение» украинского населения, чтобы сначала вызвать «решительное и единое неприятие» еврейства. Тем самым он надеялся избежать опасности превращения евреев в «центры движения сопротивления». 12 августа он сделал группе армий «Юг» конкретные содержательные и технические предложения о пропаганде вермахта, которая не должна зависеть от того, «какие цели преследует немецкая политика». В приказе по армии от 7 сентября 1941 года среди подозрительных групп лиц вновь выделялись «евреи обоих полов и любого возраста». Командующий тыловым районом группы армий «Юг» Карл фон Рок 16 августа ставил перед войсками ту же цель: «Должно создаваться впечатление, что мы справедливы. Акты саботажа, если преступники неизвестны, надо приписывать не украинцам, а евреям и русским, поэтому к ним и надо применять репрессии»[228].

Аналогичные намерения просматриваются и в документах других воинских частей и соединений. Так, командование 2-го армейского корпуса 17 июля приказало войскам в польских и белорусских областях проводить различие между «активными приверженцами партии и евреями» с одной стороны и массой населения – с другой. Так как население рассматривает вермахт как освободителя от «политического и экономического террора советских власть имущих», заложников следовало брать из сторонников большевистской партии. 20 июля командование 3-го моторизованного армейского корпуса распорядилось о расстреле трех евреев, потому что их «авторство или сообщничество» в убийстве немецкого солдата вытекало из уже «известного враждебного настроя евреев, прежде всего в Красной армии». Командир 44-й пехотной дивизии (6-я армия) генерал-лейтенант Фридрих Зиберт 21 июля приказал в том случае, если личности саботажников не установлены, применять коллективные мероприятия – расстрелы местных евреев или русских, сожжение еврейских или русских домов[229].

Третий офицер генерального штаба 221-й охранной дивизии группы армий «Центр» считал, что ключом к умиротворению Белостока является немецкий контроль над борьбой между поляками и белорусами «при одновременном искоренении еврейства» (28.7.41). Командир 213-й охранной дивизии группы армий «Юг» заметил, что проведенные карателями «строгие мероприятия» против евреев встретили «полное понимание» украинского населения и позволили ослабить волю евреев к сопротивлению. Командир 339-й пехотной дивизии группы армий «Центр» генерал-лейтенант Георг Хевельке сообщал, что население чувствует себя свободнее после «освобождения от евреев и политически вредных элементов», а в тех населенных пунктах, где СД не провела чистки, люди не столь активно сотрудничают с оккупантами (ноябрь – декабрь 1941 года). Позднее он предложил «искоренить всех вредителей и бесполезных едоков (бежавших и снова пойманных красноармейцев, бродяг, евреев и цыган)»[230].

Командир 30 армейского корпуса 11-й армии генерал Ганс фон Зальмут в начале августа тоже одобрил деятельность карателей и санкционировал «организованное» подключение войск к экзекуциям мирного населения: «Фанатичная воля членов коммунистической партии и евреев любой ценой остановить германский вермахт непременно должна быть сломлена. Поэтому необходимо предпринимать решительные меры в вопросах безопасности тылового района армии. Эта задача – обязанность зондеркоманд. Однако в одной из таких акций, к сожалению, участвовали военнослужащие. В такого рода акциях могут участвовать только солдаты, получившие на то однозначный приказ… Коль скоро военнослужащим приказано участвовать в этих акциях, они должны действовать под руководством офицеров. Эти офицеры несут ответственность за то, чтобы не произошло никаких неутешительных бесчинств со стороны войск»[231].

Командование корпуса не замедлило отдать солдатам такой «однозначный приказ», когда в районе расположения 198-й пехотной дивизии тайная полевая полиция допросила украинскую крестьянку, сообщившую, что она подслушала совещание «большевиков и евреев (около 50 человек)». Заговорщики якобы решили саботировать полевые работы, сжечь уже собранный урожай, шпионить за немецкими военными органами и, собрав силы, напасть на административные учреждения и воинские части. Хотя украинка не скрывала, что плохо понимала «еврейский жаргон», офицер абвера Ганс Георг Айс ман немедленно организовал облаву в еврейском квартале силами зондеркоманды 10-а и 400 солдат. Военнослужащие и полицейские расстреляли 99 человек, из них 97 евреев, а еще 175 взяли в заложники[232].

В другом случае 454-я охранная дивизия получила сообщение о том, что «партизаны и связанные с ними еврейские жители» беспокоят одну из деревень. 82-й моторизованный полицейский батальон по показаниям жителей «установил», что местные евреи приняли участие в нападении партизан на сахарную фабрику и фонариками указывали советским бомбардировщикам местонахождение немецкого аэродрома. По приказу командира батальона на деревенской площади были казнены 63 еврея-мужчины[233].

Сотрудничество с карательными органами нацистского режима активно осуществляли службы вермахта, предназначенные для охранной деятельности, разведки и контрразведки. Например, 24 июля 1941 года опергруппа «Б» сообщала из Орши: «С привлечением тайной полевой полиции, подразделений абвера и полевой жандармерии были продолжены текущие акции против большевистских агентов, политических комиссаров, членов НКВД и т. д. Так, в Барановичах было ликвидировано еще 381 лицо. При этом речь шла о еврейских активистах, функционерах и мародерах. Было арестовано и изъято примерно 25 000 рублей наличными»[234].

В конце сентября та же опергруппа «Б» докладывала, что взаимодействие с военными учреждениями осуществляется «весьма удовлетворительно и без помех». Военные инстанции постоянно обращались к полиции безопасности, даже подчиняя карателям воинские части. «Экономические учреждения, да и военная администрация вообще требуют наших советов и охотно выполняют наши предложения. Как уже неоднократно упоминалось, крайне плодотворное воздействие оказывает взаимный обмен информацией между опергруппой с одной стороны и группой армий, командующим тыловым районом, командованиями армий, полевыми и местными комендатурами – с другой. До сих пор наши пожелания постоянно выполнялись», – говорилось в отчете эсэсовцев[235].

Действительно, воинские части порой действовали совместно или параллельно с опергруппами. Так, в городе Луцке Волынской области 6-я армия расклеила объявления о явке всех работоспособных евреев со своим инструментом для земляных работ. Когда евреи-мужчины собрались, эсэсовцы, вермахт и полиция расстреляли 1 160 человек под предлогом мести за убитых немецких солдат. Майор вермахта рассказывал в письме домой, что «евреи умирали, не издав ни звука». Он считал, что массовая казнь с человеческой точки зрения была «достойна сожаления», но являлась необходимой для устрашения населения ввиду начинающегося партизанского движения и для борьбы с мародерами из числа местных жителей[236].

27 июня 1941 года 350-й полк 221-й охранной дивизии по приказу своего командира полковника Коха в ходе операции зачистки устранил «несколько русских солдат и евреев»[237].

Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт

Невмешательство военнослужащих в действия карателей, по-видимому, устраивало и руководство опергрупп, и военное командование, как это показывают события в Умани в конце сентября 1941 года. 5-я айнзацкоманда бригаденфюрера СС Эрвина Шульца (опергруппа «Ц») сообщила командующему группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалу Герду фон Рундштедту, что начатый здесь 21 сентября украинской милицией погром происходил «при участии многочисленных немецких военнослужащих». Каратели жаловались на то, что мародерством в еврейских квартирах занимались почти исключительно солдаты, что стало для евреев сигналом к бегству и позволило многим из них скрыться до начала «акции». В итоге 22 и 29 сентября было расстреляно «только» 1 412 евреев из 8 тысяч, проживавших в городе[238].

24 сентября Рундштедт подписал приказ «Борьба с антигосударственными элементами», угрожавший нарушителям «строгими наказаниями»: «Выявление антигосударственных стремлений и элементов в оккупированных областях (коммунисты, евреи и т. п.) и борьба с ними, поскольку они не состоят во вражеских вооруженных силах, является только задачей зондеркоманд полиции безопасности и СД, которые осуществляют необходимые меры на свой страх и риск. Самовольные действия отдельных военнослужащих вермахта или их участие в эксцессах украинского населения против евреев запрещены, так же, как и наблюдение за мероприятиями зондеркоманд или их фотографирование»[239].

Шенкендорф рассматривал уничтожение еврейского населения как предпосылку «умиротворения» тыла наступающих немецких войск. 10 августа он доложил в ОКХ, что 1-я кавалерийская бригада СС «в основном завершила свою акцию чистки» в районе Припятских болот. «Находящиеся в этой области неместные жители, а также красноармейцы и еврейские комиссары были схвачены СС и большей частью расстреляны. Благодаря назначению бургомистров, созданию вспомогательной полиции и подавлению евреев область может считаться умиротворенной». Бригада потеряла 2 человек убитыми и 15 ранеными, расстреляв 13 788 «мародеров»[240].

Командир взвода кавалерийского полка СС штурмбаннфюрер Магилль докладывал об убийствах в районе Припятских болот: «Еврейские мародеры расстреливались. Только некоторые ремесленники, которые были заняты в ремонтных мастерских вермахта, были отпущены. Женщин и детей загнали в болота, но безуспешно, поскольку болота оказались не настолько глубокими, чтобы можно было утонуть. На глубине 1 метр в большинстве случаев нога ступала на твердую почву (вероятно, песок), так что потопление было невозможным. Украинские пасторы были очень услужливы и помогали нам в каждой акции. Бросалось в глаза, что люди в общем и целом хорошо относились к еврейской части населения. Но они активно помогали в сгоне евреев». Шенкендорф не только лично участвовал в разработке этой «операции» и ежедневно получал донесения от карателей. После завершения акции уничтожения он направил эсэсовской бригаде благодарственное письмо и наградил военными орденами организаторов убийств – командиров подразделений[241].

После этого 221-я и 286-я охранные дивизии, часто при сотрудничестве ГФП, приступили к истреблению небольших групп евреев, около 50 тысяч которых проживало по нескольку семей в сельских населенных пунктах Белоруссии. Вермахт и СД в это время уничтожали не только еврейское население, но и молодых мужчин, которые могли быть красноармейцами, людей, заподозренных в связях с партизанами, горожан, бежавших в деревни и ставших там «излишними». Одна из рот 354-го пехотного полка 286-й охранной дивизии доносила: «Соответствует действительности и тот факт, что не только в округе вращаются беглые евреи, воруют и обременяют население. Перемещение неместных элементов, не имеющих документов, констатируется повсеместно»[242].

Кстати, сами каратели поддерживали в военных убеждение во взаимосвязи евреев и партизанского движения. Так, в докладе кавалерийской бригады СС об операции в Припятских болотах, направленном командующему группой армий «Центр», говорилось, что связь партизанских подразделений друг с другом поддерживалась «прежде всего через евреев» и что «свободные от евреев» деревни не были опорными пунктами партизан. Это необоснованное утверждение охотно было принято к сведению. 6 сентября к такому же выводу пришел офицер разведки 50-й пехотной дивизии: чаще всего евреи и члены партии осуществляют связь через линию фронта[243].

Неудивительно, что вермахт препятствовал перемещению румынских евреев в оккупированные районы, расположенные восточнее Днестра. 29 июля 1941 года офицер разведки при командовании 11-й германской армии майор Вернер Ранк приказал опергруппе «Д» помешать этому «любыми средствами». Только в Ямполе, расположенном на восточном берегу Днестра, где была квартира опергруппы, к середине августа собрались более 20 тысяч евреев. Они разместились в заброшенных домах, а местный комендант сообщил, что не может обеспечить их продовольствием. Евреи, гонимые румынскими войсками, двинулись по мостам через Днестр, которые начальник штаба армии Отто Велер 3 августа приказал перекрыть. После этого опергруппа уничтожила от 1 до 2 тысяч евреев, а остальных с помощью воинских частей вытеснила в Бессарабию. Когда в штаб 11-й армии пришло сообщение о том, что румынский диктатор Ион Антонеску хочет использовать в дорожном строительстве между Прутом и Днестром 60 тысяч евреев из центральной Румынии, германское правительство и сухопутные силы забили тревогу. Они пытались преградить румынским евреям путь туда, пока (как они считали, через несколько недель) не кончится война[244].