Девушка очнулась, только когда мы прибыли в резиденцию Императора и дожидались его аудиенции. Находясь все так же на руках у Кайла, она вздумала брыкаться и даже открыла рот, чтоб вновь заорать, но мужчина быстро ее отрезвил: «Успокойся, сейчас будет решаться твоя судьба, если не хочешь все пропустить – сиди смирно».

Напуганная его словами, она присмирела, но бедняжку стало потряхивать и очевидно, что не от холода. Мне стало ее жаль до глубины души, и я хотела было приободрить девушку, но в этот момент дверь в приемную открылась, что означало – нас ожидают.

Император, как это уже было привычно, горделиво восседал в кресле огромных размеров, чем-то походившим на трон. Увидев меня, мужчина искренне заулыбался и пригласил присесть в соседнее кресло, которое с некоторых пор всегда здесь находилось на случай моего визита. Я по-хозяйски расположилась на своем месте, отметив, что муж проследовал за мной и встал позади, положив руки на спинку кресла. Убедившись, что мне удобно, Император перевел взгляд на остальных членов нашей компании. Воцарилась звенящая тишина.

- У вас должна была быть веская причина, чтоб привести ее сюда. В гнетущем безмолвии его голос казался обманчиво спокойным, но даже глупец понял бы, что ожидать следует бури.

- Вы знаете, что грозит за нарушение законов?

- Это только моя вина, - вступил Кайл. Он уверенно смотрел на Императора, готовый взять всю ответственность на себя, зная, насколько серьезным может быть наказание.

Император несколько секунд смотрел оценивающе на парочку перед ним: «Что же, тогда решай сам ее судьбу – это и будет твоим наказанием. Или она умрет или станет твоей женой».

Такого исхода не ожидал никто. Особенно девушка, которая все это время сидела на руках у Кайла, вздрагивая время от времени и изредка утирая непрошенные слезы. Услышав о своей незавидной участи она крепче вжалась в Кайла и трясущимися от волнения и страха губами зашептала: «Умоляю, пожалуйста!»

Кайл, кажется, сам пришел в себя не сразу: «А нельзя ей просто стереть память?»

- Не в этот раз, - повторять дважды Император не любил.

Не желая верить в происходящее, Кайл еще несколько секунд смотрел на Императора, после чего произнес: «Тогда выбора у меня невелик» – в его ответе сквозило смирение наполовину с безнадежностью.

- Не затягивай.

По сему стало понятно, что пора откланиваться и отправляться восвояси. Троица, стоявшая перед Императором, направилась к выходу, я тоже хотела последовать их примеру, но Его Величество задержал нас с Дэниелом.

Приложив руку на мой живот, он с улыбкой поинтересовался: «Как наша девочка?»

- Наша девочка – сущий сорванец. Пинается с такой регулярностью и силой, будто в футбол играет, особенно по ночам, когда мамочка хочет спать.

Улыбка Императора стала еще шире, и он поднял глаза на мое лицо, полное беспокойства.

- Не стоит тревожиться из-за Кайла. Эти двое сами разберутся.

Мне стало легче. Я не сомневалась в словах Императора и его даре эмпатии. Он никогда бы не разрешил брак, который станет угрозой для мира Верховных. И какого бы наказания не заслуживал Кайл, Император не одобрил бы жену, совершенно не подходящую для него. Видимо Дэниел тоже переживал за брата, потому что после слов Его Величества настроение моего мужа заметно улучшилось.

На обратном пути в машине стояла тишина, но с легким сердцем домой возвращались трое – я, Дэниел и Адам. Последний, я думаю, был рад тому, что сын так легко отделался. Случаи с разоблачением Верховных нечасто, но все же случались, и тогда, как правило, очевидцам стирали память (Константин – один из трех советников Императора обладал таким даром, так что проблем не возникало), а вот виновников наказывали по всей строгости закона: либо отправляли в заточение, либо, что еще хуже, лишали способностей. Непреднамеренность раскрытия тайны каралась менее строго, в редких случаях и вовсе все сходило с рук, но ожидать каждый раз снисхождения от высшей власти не приходилось, потому как Император рассчитывал меру содеянного на свое усмотрение.

- Элейну и Винсента ожидает сюрприз, - сказала я практически шепотом мужу, следящему за дорогой.