В последние годы гражданской войны Вергилий очень редко приезжал в Рим. С детства поэт жил и воспитывался в сельской местности, на природе, и поэтому, очевидно, не любил городского шума и суеты. Как-то он с грустью обронил: «…прожить бы всю жизнь по-сельски, не зная о славе»[525]. Да и сочинять стихи в городе любому поэту было очень трудно, что хорошо подметил его друг Гораций:
Люди умственного труда вообще очень часто уединялись на своих виллах, где могли отдохнуть от городской суеты, о чём, например, с ностальгией пишет Плиний Младший: «Удивительно, как в Риме каждый день занят или кажется занятым; если же собрать вместе много таких дней — окажется, ничего ты не делал. Спроси любого: «Что ты сегодня делал?», он ответит: «Присутствовал на празднике совершеннолетия, был на сговоре или на свадьбе. Один просил меня подписать завещание, другой защищать его в суде, третий прийти на совет». Всё это было нужно в тот день, когда ты этим был занят, но это же самое, если подумаешь, что занимался этим изо дня в день, покажется бессмыслицей, особенно если ты уедешь из города. И тогда вспомнишь: «Сколько дней потратил я на пустяки!» Так бывает со мной, когда я в своём Лаврентийском поместье что-то читаю или пишу, или даже уделяю время на уход за телом: оно ведь поддерживает душу. Я и не слушаю и не говорю того, в чём пришлось бы потом каяться; никто у меня никого не злословит; никого я не браню, разве что себя за плохую работу; ни надежда, ни страх меня не тревожит, никакие слухи не беспокоят; я разговариваю только с собой и с книжками. О, правильная, чистая жизнь, о сладостный честный досуг, который прекраснее всякого дела! Море, берег, настоящий уединённый храм муз, сколько вы мне открыли, сколько продиктовали!»[527]
Вергилию были необходимы покой и тишина, ведь все свои произведения он создавал очень медленно и скрупулёзно, оттачивая каждую строчку. Как пишет его друг Варий Руф, «сочинял весьма по малому числу стихов на день»[528]. Поэтому Вергилий любил спокойную сельскую жизнь вдали от столицы и на первых порах предпочитал жить в отцовском имении в Андах. После конфискаций поэт с семьёй перебрался в пригород Неаполя, на виллу покойного философа Сирона[529], вероятно, доставшуюся ему от учителя по наследству. Впоследствии Вергилий обосновался на подаренной Меценатом вилле у городка Нолы, недалеко от Неаполя. Кроме того, у поэта, вероятно, была небольшая усадьба на Сицилии[530].
О родовом имении Вергилия в Андах можно составить некоторое представление по скупым описаниям в стихотворениях поэта[531]. Однако ничего не известно о том, как выглядела его вилла у Нолы. Впрочем, вряд ли она сильно отличалась от обычных римских сельскохозяйственных вилл, подобных той, которой владел друг Вергилия поэт Гораций.
Вилла Горация, подаренная ему Меценатом в 33 году, находилась в Сабинских горах, близ небольшого поселения Вария (современная Виковаро), в 40 километрах от Рима. Она была достаточно большой и располагалась у подножья холма. Итальянские учёные провели здесь археологические раскопки и обнаружили руины хозяйского дома с остатками мозаичного пола и фрагментами фресок. Дом окружал фруктовый сад, в котором находились бассейн и хозяйственные постройки. По словам самого Горация, к вилле примыкали небольшое поле, виноградник, лес и ручей с кристально чистой водой, а хозяйство вели восемь рабов и пять арендаторов-колонов с семьями[532]. По тем временам это было весьма скромное загородное имение.
Виллы богатых и знатных римлян поражали своими размерами и роскошью. Места для них выбирали очень тщательно. Часто это были уютные прохладные долины, склоны гор или живописные берега озёр, рек или морей. Сам дом виллы обычно представлял собой настоящий дворец и включал в себя множество помещений: атрии и таблины, триклинии и перистили, спальни и библиотеки, бани и кухни, комнаты для слуг и помещения хозяйственного назначения. Вокруг дома обычно разбивали большой парк с портиками, беседками, нимфеями, павильонами и прочими сооружениями для хозяйского досуга. Для украшения парков римляне использовали различные породы деревьев и кустарников, но предпочтение отдавали платану, лавру, дубу, пинии, кипарису, лавровишне, мирту, самшиту и разным фруктовым деревьям. Очень любили плющ и аканф, а клумбы засаживали всевозможными видами цветов — розами, штокрозами, фиалками, лилиями, левкоями, нарциссами, гиацинтами, ирисами, анемонами, астрами, маргаритками, маками[533]. На территории парка часто рыли пруды или бассейны, устраивали многочисленные фонтаны и живописные каскады, украшенные статуями из бронзы или мрамора.
Однако такие большие и роскошные виллы встречались не часто. Преобладали в основном виллы среднего размера, ориентированные на производство сельскохозяйственной продукции. Благодаря этому на столе хозяина всегда были свежие местные овощи, фрукты, маслины, хлеб, вино, мясо и молоко. Более того, излишки продуктов, произведённых на вилле, вывозились на продажу в ближайший городок и с выгодой там реализовывались. Поэт Марциал очень красочно описал подобное имение:
Вергилий почти всю свою жизнь прожил в небольших усадьбах, расположенных в сельской местности, поэтому на его мировоззрение, взгляды и привычки, безусловно, постоянно влияла весьма характерная окружающая среда. В связи с этим очень важно понять, что окружало поэта каждый день, в какой обстановке он создавал свои бессмертные произведения, какова была его повседневная жизнь.
Установить, как выглядели италийские сельскохозяйственные виллы, во многом помогли археологические раскопки близ города Помпеи, погибшего в августе 79 года н. э. в результате извержения вулкана Везувий[535], а также данные античных авторов. Обычно строение сельской усадьбы состояло из трёх частей:
Все помещения усадьбы (и жилые, и хозяйственные) строились в основном из камня и теснились вокруг прямоугольного двора, имевшего единственный въезд. Крыши были черепичные[537]. Над всеми строениями часто имелся специальный портик (широкий навес на столбах), служивший защитой от жгучего южного солнца и проливного дождя. Во дворе обязательно были колодец или бассейн для дождевой воды, очаг для приготовления пищи и большой стол.
Довольно обстоятельно описывает планировку идеальной усадьбы автор трактата «Сельское хозяйство» Варрон: «Хозяин должен приложить всяческое старание к тому, чтобы поставить усадьбу у подошвы лесистой горы, где имеются обширные пастбища, причём так, чтобы она была открыта самым здоровым ветрам, которые дуют в этой области. Лучше всего поставить её на равноденственный восток, потому что тогда летом она окажется в тени, а зимой на солнце. Если ты вынужден строиться у реки, то, смотри, не ставь усадьбу лицом к ней: зимой будет чрезвычайно холодно, а летом нездорово… Хозяйственные службы в усадьбе надо устраивать так: стойла для волов ставить там, где зимой будет теплее; урожай вина и масла хранить в погребах, устроенных на земле; также устроить место для посуды под вино и масло; всё сухое, например, сено и бобы, складывать на чердак. Надо позаботиться, чтобы у рабов было место, где они могут находиться и где всего удобнее отдохнуть и прийти в себя, устав от работы, от холода или зноя. Комната вилика (управляющего виллой. —
Очень важно было иметь доступ к хорошей воде, необходимой для питья и хозяйственных нужд. Как писал автор трактата «Сельское хозяйство» Колумелла, «неиссякаемый источник должен находиться в самой усадьбе или же следует провести из него воду; по соседству быть лесной порубке и пастбищу. Если проточной воды нет, надо по соседству поискать колодец, неглубокий и с водой не горькой и не солёной. Если же не окажется и его и надежды на текучую воду мало, тогда надо устроить большие цистерны для людей и пруды для скота. Для здоровья нет лучше дождевой воды, но она особенно хороша, если проведена по глиняным трубам в закрытую цистерну»[539].
Известно, что Вергилий столкнулся с проблемой нехватки воды в своём имении близ Нолы. Античный учёный Авл Геллий сообщает, что «нашёл в одном комментарии сообщение о том, что следующие строки первоначально читались и были изданы самим Вергилием следующим образом: «Пашет такие поля богатая Капуя, Нола / Возле Везувия…»; так как после того как Вергилий попросил жителей Нолы провести воду в ближайшую деревню, а ноланцы не сделали благодеяния, о котором он просил, разгневанный поэт убрал название их города из своего стихотворения и заменил «Nola» на «оrа» и, таким образом, осталось следующее: «Пашет такие поля богатая Капуя, берег / Возле Везувия…» [Георгики. II. 224-225]»[540].
Сельские виллы отличались друг от друга не только хозяйственной направленностью, но и размером. Учёными установлено, что размеры средней сельскохозяйственной (товарной) виллы колебались в пределах 100-500 югеров (около 25-125 гектаров). Как писал Вергилий, «…Восхваляй обширные земли, — / Над небольшою трудись…»[541].
Древнеримский учёный Катон Старший в своём трактате «Земледелие» так описывает идеальную виллу: «Если ты меня спросишь, какое имение самое лучшее, то я скажу так: сто югеров с самой разнообразной почвой, в самом лучшем месте: во-первых, с виноградником, если вино хорошее и если вина много; во-вторых, с поливным огородом; в-третьих, с ивняком; в-четвёртых, с масличным садом; в пятых, с лугом; в-шестых, с хлебной нивой; в-седьмых, с лесом, где можно резать листья на корм скоту; в-восьмых, с виноградником, где лозы вьются по деревьям; в-девятых, лес с деревьями, дающими жёлуди»[542]. Его во многом дополняет Колумелла: «Если судьба услышит наши пожелания, то мы получим имение в здоровом климате, с плодородной почвой, расположенное частью на равнине, частью на холмах, мягко спускающихся к востоку или к югу, то годных для обработки, то лесистых и диких, неподалёку от моря или от судоходной реки, по которой можно и отправить урожай, и привезти товары. Равнина с лугами, нивами, лозняком и зарослями тростника пусть прилегает к строениям. Холмы, на которых нет деревьев, будут засеяны, хотя хлеба лучше идут на жирных и в меру сухих равнинах, чем на крутизнах. Поэтому для хлебных полей на высотах следует отводить места ровные, с очень мягкой покатостью, больше всего напоминающие равнину. Другие холмы пусть оденутся маслинниками, виноградниками и теми насаждениями, которые дадут для них в будущем подпорки; пусть доставляют лесной материал и камень на случай, если придётся строиться, и предоставят пастбища для скота; пусть ручьи сбегают по ним на луга, в огороды и лозняки, пусть бьют ключи в усадьбе. Пусть имеются стада крупного рогатого скота и прочих животных, пасущихся по полям и в кустарниковых зарослях. Такое расположение, желанное для нас, найти трудно, и редко кому удаётся приобрести такое имение…»[543] Для удобного подъезда и вывоза продукции в город нужна была и хорошая дорога поблизости.
Даже при наличии на вилле какой-либо основной отрасли производства (например, получение вина или масла, выпечка хлеба, засолка мяса, изготовление шерсти), ориентированной на соседний рынок, хозяева всегда старались сохранить другие отрасли, что позволяло им снабжать себя и своих рабов собственными продуктами питания. Вилла была по сути автономной сельскохозяйственной единицей и почти всем обеспечивала себя сама. Лишь недостающие или пришедшие в негодность орудия труда, а также одежду и посуду приходилось покупать в городе. Катон советовал: «В Риме покупай туники, тоги, плащи, лоскутные одеяла и деревянные башмаки; в Калах и Минтурнах: накидки, железные инструменты — серпы, лопаты, кирки, топоры и наборную упряжь; в Венафре — лопаты; в Суэссе и в Луканин: телеги; молотильные доски — в Альбе и в Риме; долин, чаны, черепицу — из Венафра. Плуги для сильной земли хороши римские; для рыхлой — кампанские; наилучшие ярма — римские; наилучший лемех — съёмный. Трапеты — в Помпеях, в Ноле, под стеной Руфра; ключи с запорами — в Риме; вёдра, полуамфоры для масла, кувшины для воды, винные полуамфоры и прочую медную посуду — в Капуе и в Ноле»[544]. Но уже Варрон предостерегал от лишних трат: «Не надо покупать того, что могут сделать свои же люди и из материала, который растёт в имении, то есть того, что делается из прутьев и дерева, — коробов, корзинок, трибул, веялок, грабель, а также того, что плетут из конопли, льна, ситника, пальмовых листьев и камыша, например, канатов, верёвок, матов»[545].
Рабы, проживавшие на вилле, назывались
Считается, что общее количество рабов, трудившихся на средней по размеру вилле, было небольшим — от десяти до тридцати человек[548]. В период сбора урожая, когда требовалось много рабочих рук, хозяева предпочитали нанимать сезонных рабочих из числа свободных крестьян[549]. Это позволяло значительно экономить и не держать на вилле лишние рты. Возраст сельскохозяйственных рабов колебался в пределах от шестнадцати до тридцати лет. Раб старше тридцати лет считался «старым», выработавшим свой ресурс, поэтому от него избавлялись, либо продавая за бесценок, либо отпуская на волю.
Работали рабы с раннего утра и до позднего вечера. Установлено, что в среднем их рабочий день составлял около 14-15 часов (в летнее время — 16-17 часов, а в зимнее время — 11-12 часов)[550]. Существовали специальные нормы дневной выработки как для хлебного поля, так и для маслинника и виноградника[551]. Кроме того, существовала специализация, разделение труда среди рабов. Например, Катон упоминает вилика (управляющего), вилику (жену вилика), работников, пахарей, овчара, свинопаса, погонщика ослов, раба, следившего за ивняком[552]. Существовали и другие специальности рабов: старший пастух, смотритель, надсмотрщик, кладовщик, сторож, разнорабочий, жнец, косец, огородник, виноградарь, козопас, ветеринар, маслодел и другие.
Спали рабы в специальных каморках — небольших помещениях с голыми стенами и глинобитными полами, рассчитанных на два-три человека. Площадь этих каморок в среднем составляла шесть-восемь квадратных метров; зимой их освещало солнце, а летом наполняла освежающая прохлада. Всё убранство этих помещений состояло из убогих кроватей и нескольких тюфяков, одеял, подушек и глиняных сосудов[553]. Провинившихся рабов держали в колодках в специальном подвальном помещении — эргастуле. Колумелла писал, что «для рабов, которые ходят без цепей, лучше всего устроить комнатки на равноденственный юг; закованным же отвести очень здоровое подвальное помещение, освещённое множеством узеньких окошек, поднятых над землёй так высоко, что до них нельзя дотянутся рукой»[554].