– Ты почто Смеяну ударил, аспид? – Это было последнее, что услышал Градимир, затворяя за собой дверь. Последующий диалог разворачивался уже в его отсутствие.

– Батюшка, дак…

– Я те дам «батюшка»!..

Старик подошел и, размахнувшись, опустил на подставленную спину сына клюку. У того и мысли не было убежать или еще как-то воспрепятствовать расправе. Впрочем, какая там расправа, откуда у старика силы на богатырский удар, хорошо хоть достало мощи клюку поднять.

Световид едва успел подхватить под локоток престарелого отца, который зашатался, потеряв равновесие. С почтением довел Радмира до скамьи и усадил на овчину, специально подстеленную на случай, если глава рода припожалует. Тяжко вздохнув, старик откинулся на бревенчатую стену.

– Как ты, батюшка?

– Эх, годы мои тяжкие. Как это Отец Небесный сподобил дожить до таких лет.

– Почто так говоришь-то, отец? Не гневи Бога.

– А чего мне его гневить, уж прибрал бы, чем так-то. Гляжу на вас, молодых да здоровых, и в груди злоба на себя клокочет. Ни плечи расправить, ни в пляске пройти, ни на коня сесть – ничего не могу.

– А как же мне без слова твоего мудрого?

– Ты и сам неглуп, сынок, и уж дед. Так за что Смеяну-то ударил? – снова вернулся к изначальному старик. Что и говорить, Смеяна пользовалась всеобщей любовью, ее жаловали все: начиная от прадеда и заканчивая дворней.

– А она что же, егоза, нажалилась?

– Нешто ты внучку свою не знаешь? Слова не сказала, все молчком. Вот только, пока никто не видел, слезу смахнула да пониже спины мяла, как будто кто приложился, а кроме тебя, и некому. Опять же отсюда она шла.

– Да, видать, перестарался, сильно попало… – сокрушенно проговорил Световид, уже прикидывая, как бы примириться с внучкой. Та была насколько ласкова, настолько же и несгибаема. Нет, норов свой показывать не станет, воспитана правильно, вот только никто не воспретит ей обиду держать, а ему этого ох как не хотелось. – А с другой-то стороны, эвон Градимир тебе и земной поклон, и «здрав будь», а эта егоза – мимо, словно меня и нет, сразу к отцу.

– Так ить тятька он ей, за него душа в первую очередь болит. Понятно, что тебе обидно, потому как ты поболе него заботу о ней проявляешь. Но то кровь тянет, и ничего с этим не поделаешь.

– Да понимаю я, – досадливо вздохнул Световид.

– Что с холопами, кои с Градимиром выехали? – сменил тему стрик.

– Побили. Из засады взяли, они и сделать-то ничего не успели. Градимира из седла бревном подвешенным сняли, а их огненным боем расстреляли. Они только по разу стрельнуть и успели, одного уложили.

– А тела где?

– Градимир добрался до деревни, что поблизости, велел перевезти их в город. Завтра поутру или к обеду доставят.