– Меня всего месяц не было на работе, а ты совсем перестал следить за словами.

– Шесть недель.

– Что?

– Тебя не было на работе полтора месяца, и у тебя все еще не прошли боли.

Броуди внезапно замолчал, а затем прижался лбом ко лбу Мэдди. Он стоял неподвижно, но девушка чувствовала, как напряжено его сильное тело. На мгновение они оба замерли, объединенные горьким чувством обманутых надежд.

– Ты меня убиваешь, – прошептал Броуди. – Ты это понимаешь?

Горечь и боль в его голосе остудили гнев Мэдди. Вытянув руку, она погладила его по щеке.

– Ты не виноват.

– С тобой не должно было случиться такое.

– Это не твоя вина, Броуди.

Отворив плечом дверь спальни, Броуди замер на пороге при виде уютного гнездышка девушки-ковбоя, отделанного кожей и розовым кружевом.

– Это твоя кровать?

О господи, Мэдди совсем забыла про спальню.

– Кровать не моя.

– Она розовая, – потрясенно произнес Броуди, стоя с ошалелым видом, который вывел Мэдди из себя. – И вся в кружевах.

– Я ее не выбирала.

Броуди обвел глазами огромную кровать с балдахином, заваленную горой подушек, и дорогое постельное белье с розовой кружевной отделкой.

– Это…

– Похоже на слащавую картинку из женского журнала. Знаю. У меня болит плечо и рука, а не ноги, Броуди.

Он медленно, словно зачарованный, подошел к розовому ложу. Спинкой кровати служили старые дубовые ворота амбара, покрытые темным лаком. Чуть выше на стене висело свернутое лассо.