В отличие от нее Уэст был генетически не способен притворяться. Этот парень редко давал себе труд скрывать свои мысли, в особенности когда дело касалось Мэдди, и когда в тот злополучный день Мэдди прижала его к стене и поцеловала, на лице его отразилось полнейшее недоумение.

В этот счастливый миг Броуди вовсе не казался рассерженным или хмурым, лишь удивленным, взволнованным и… безумно сексуальным. В его сонных глазах с тяжелыми веками читалось желание.

Теперь же все было иначе.

Он стоял во дворе – высокий, уверенный в себе, с хмурой гримасой на лице. Темные волосы, слишком длинные для пилота, в беспорядке падали на лоб. Мэдди знала, что Броуди не заботился о своей внешности и не старался выглядеть стильно, а просто забыл подстричься. Подчас ей казалось, что он забыл бы где-нибудь и голову, не будь та накрепко приделана к шее.

Единственное, о чем Уэст всегда помнил, – это его проклятые самолеты да работа. «Скай Хай эйр» пользовалась репутацией дорогой авиакомпании высшего класса. Просто умора, если принять во внимание, что все трое ее владельцев были молодыми шалопаями, и это еще мягко сказано. Они открыли свое дело год назад, положившись на собственные мозги и интуицию. Объединив идеи и банковские счета, они сумели наскрести достаточно денег, чтобы основать компанию, и умудрились удержать ее на плаву.

А потом случилось чудо. Богатые плейбои Лос-Анджелеса открыли для себя «Скай Хай эйр», оценили по достоинству предоставляемые фирмой услуги, и маленькая авиакомпания мгновенно вошла в моду, а ее владельцы смогли наконец вздохнуть с облегчением: солидные запасы таблеток от похмелья, закупленные впрок для будущих клиентов еще на стадии подготовки проекта, начали понемногу таять.

Броуди неожиданно остановился и посмотрел вверх.

Мэдди затаила дыхание. Трудно поверить, что совершеннейшие отморозки бывают столь возмутительно красивыми (ну зачем болвану такая роскошная внешность?), и все же один такой стоял перед ее домиком. Он явился сюда, чтобы разыскать ее.

Зеркальные очки, какие носят пилоты, скрывали глаза Броуди, но Мэдди знала, что глаза эти, свинцово-серые, завораживающие, способны полыхать огнем или обдавать ледяным холодом, в зависимости от его настроения. Вдобавок они были полны тайн, которые ей никогда не удавалось разгадать.

Эти тайны сводили Мэдди с ума. Ей страстно хотелось узнать о Броуди как можно больше, понять причины его поступков, выведать, что ему нравится, а что нет… и неутоленное любопытство бесило ее еще сильнее.

Но все это осталось в прошлом.

Потому что теперь Мэдди уже не могла позволить себе мечтать о Броуди Уэсте. Ей следовало подумать о более насущных вещах, дальнейших планах на жизнь.

Но Броуди не знал об этом, направляясь к ее двери. На шее у него болтались наушники айпода. Наверное, «Линкин Парк»[1] гремел в полную мощь, оглушая запредельными децибелами. Мэдди всегда изумлялась, как этот парень до сих пор не оглох, но, жадно оглядывая его, словно сахарную вату на палочке, думала совсем о другом. Теперь ее занимал лишь один вопрос: как удержаться и не наброситься на Броуди, оставшись с ним наедине…

«Возьми себя в руки, черт подери!»

Ребята из «Скай Хай эйр» с самого начала покорили ее сердце, Мэдди не хотелось подводить их. Шейн и Ноа тоже были порядочными раздолбаями, и, получив работу в их компании, Мэдди с радостью поняла, что это место соответствует ее бунтарскому духу. Мэдди полюбила их обоих как старших братьев, которых у нее никогда не было.

Но к погруженному в себя, вечно раздраженному Броуди она испытывала чувства отнюдь не братские.

Ничего похожего.

И все же Мэдди удавалось скрывать свои чувства. Она всегда мастерски справлялась даже с самыми сложными задачами. И всегда ухитрялась сохранять хладнокровие, казаться совершенно равнодушной.

И сейчас Мэдди хотела бы стать бесчувственной, как дерево. О боже, куда девалась ее хваленая невозмутимость?

Не так-то просто оставаться безучастной, когда тебя одолевает желание запустить пальцы в темные шелковистые волосы Броуди, обхватить ладонями его худое, угловатое лицо и облизать каждый дюйм его крепкого мускулистого тела.