Внутри П-образного строения шло гудение, слышались бабьи визги, звон стаканов, тот самый дабстеп пополам с матерщиной, пьяные громкие голоса… И нахрен все эти камеры и датчики, если некому за ними следить — все перепились? Тем паче: какой дурак будет ставить датчики движения внутри периметра? Нахрена такие траты? Да и вообще — техника в руках дикаря превращается в бессмысленную груду железа. Сначала бы озаботились дисциплинкой, а потом уже обвешивались модными причиндалами!

Пацанам на посту было грустно, и станет еще грустнее — это я готов клятвенно гарантировать. По стеночке, по стеночке, держась в тени, я добрался до часовых. Убрать их совсем бесшумно вариантов не было, однако кроме мужика на крыше никто бы не смог прийти им на помощь! По крайней мере — в ближайшее время.

Занеся лом для удара, я выскочил из-за угла и с размаху врезал железным дрыном сразу обоим курильщикам — прямо по огонькам сигарет. Они сидели на одном уровне, на одной ступенечке, и получили по рожам тоже — одновременно.

— Курение убивает! — сказал я, убедившись, что караульные, с хрустом обвалившиеся на ступени, не подают признаков жизни.

Мужик на крыше тоже курил — и притом в противоположную от двора сторону. Его задачей было контролировать окрестности, а не присматривать за охламонами-охранниками, так что я вполне спокойно пересек атриум, извлек из септика свою сумку, достал несколько пластиковых бутылок с растворителем и обильно полил сайдинг на ближайшем ко мне крыле здания. Эти виниловые панельки мне здорово облегчили жизнь: планируя операцию, я думал, что с поджогом придется конкретно повозиться! Но тут… Просто запалить скрученный в трубочку рекламный буклет, дождаться, пока он загорится — и швырнуть. ВЖУХ!!! Пламя вспыхнуло как сумасшедшее, волна жара ударила мне в лицо! Растворитель — штука коварная. Кажется, я спалил себе брови и ресницы, но это меня волновало в последнюю очередь.

— Пожар! — закричал я, пристраиваясь с ломом в руках напротив единственного выхода из базы. — Горим!!!

Знаете, почему пожарные запрещают устанавливать решетки на окнах первых этажей в детсадах и школах? Именно поэтому. Перекрывая путь в ваше убежище внешней угрозе, вы перекрываете себе путь из убежища вовне. У ребят там, внутри, было два варианта — лезть на крышу и спускаться по раскладной лесенке — всем по очереди, или — через основную железную дверь пожаловать во двор, ко мне навстречу. Я собирался поиграть в Фермопилы и триста спартанцев, заняв позицию у самого центра поперечины той самой буквы «П», как раз напротив ключевого пути к спасению для бандитов.

Почему я не поджег второе крыло? Так жарко же будет! Сайдинг и рубероидная черепица горят ого-го! Ну, и для того, чтобы уменьшить поток желающих сбежать через дверь — тоже. Ломануться толпой — еще затопчут сперепугу. В очередь, сукины дети, в очередь!

Паника поднялась страшная, внутри орали и верещали как ненормальные, огонь разгорался, охватывая все новые секции сайдинга и перекинувшись на крышу. Вонючий пластиковый дым щипал глаза, драл горло, заволакивал все окружающее пространство черным химическим маревом.

Переключиться с режима пьянки в режим выживания в экстремальных ситуациях можно с разной скоростью: это вопрос привычки и навыка. Первым озаботился спасением своей жизни какой-то толстый дядька в затрапезной рубашке в полосочку и почему-то — с черпаком в руках. Может — повар? Так или иначе — ему и прилетело первому. Я ткнул тупым концом лома дядьке под дых, а когда он свалился с крыльца — добавил железякой по коленке, чтобы далеко не убежал.

Дальше из дымного нутра базы полезли снага — один за другим, и я бил их, и пинал, и дробил им кости, пользуясь замешательством и паникой до тех пор, пока они не закончились. Проблем доставил крепкотелый лысый гном — не все они, оказывается, проводили время в общаге. Низкорослый бородач принял мой удар лома на предплечья! У него,к моему глубочайшему удивлению, вместо рук от самого локтя были киберпротезы! Вроде как я не первый день тут обживаюсь, а такие цацки всё еще здорово сбивают с панталыку.

Аж искры полетели при столкновении стального лома и металлических рук, так что мне пришлось отскакивать и принимать правильный бой: гном пытался ухватить лом руками и вообще — подобраться ко мне поближе, а я перехватил строительный инструмент обеими руками, подобно двуручному клинку, и несколькими быстрыми колющими ударами достал врага сначала в ноги, потом — в корпус и голову.

Гном рухнул на землю — и в этот самый момент на крыльце появился большой, мускулистый и татуированный снага с длинными клыками, торчащими над верхней губой. Один из зубов был обломан до половины, и я понял, что это и есть легендарный Щербатый. В руках он сжимал огромную пушку самых футуристических обводов, с целыми тремя стволами какого-то конского калибра, и я подумал было, что всё, пришел мой конец — пальнет в меня, и адью, прощай Бабай!

Но Щербатый пальнул не в меня. Он пальнул в воздух! Грохот был ужасный, из ствола этой огнедышащей дуры в небо вылетел едва ли не целый метеор, а потом главарь банды прокричал:

— Переговоры! Переговоры-нах! Сейчас-ять сюда явится Перепелка — и мы-нах проведем переговоры! Дай бабам выйти-нах!

Я думал недолго.Тем более — по проспекту уже мчал бэтмобиль участкового пристава, я это по звуку понял. А над заревом пожара уже вились квадрокоптеры — если Щербатый или его клевреты попробуют просто пристрелить меня, то их деяния зафиксируют и возмездие будет быстрым и жестоким, как принято в здешнем Государстве Российском.

— Ну, выходите нах! — я упер лом в землю и замер посреди двора.

С визгом и воплями из дверей повалили женщины-снага. Нет, ну я и раньше их видал, но… Во-первых, они были в дупель пьяные, во-вторых — жутко накрашенные и совершенно невероятным образом разодетые в какое-то яркое тряпье, в-третьих — их было много. И похожи они были… Да на алкоголичек они были похожи! Политкорректность в этом мире, похоже, никто не изобретал, как и толерантность, и можно было называть вещи своими именами. Целый табун зеленокожих алкоголичек в боевой раскраске!

И, черт бы их побрал, одна особь из этого дикого стада умудрилась затормозить прямо напротив меня, сделать губы уточкой (это с клыками-то!), томно моргнуть подведенными чернющей тушью глазами и проговорить:

— Молодой-красивый, ты тут один?