– Какие сомнения? Несовпадения адреса? Ведь у Турненов живет маленькая девочка, а вы послали мою дочь в совершенно другую страну? – решила уточнить я. Ее глаза округлились.

– Да, – только и ответила она, прямо смотря мне в глаза, хотя я была немного ниже ее.

– Ты думала, что я не догадаюсь сама? Извини, я не настолько глупа, – проговорила я.

– Я не считала тебя глупой. Просто ты запомнила все о чем мы говорили. Это хорошо. Ты что? – возмутилась она.

– Я не уверена, что Жозен разрешит мне такую откровенную авантюру! – призналась я, тем более, что почувствовала его приближение.

– Разрешу, конечно, но с осторожностью и условием! – прозвучал мягкий голос Жозена из коридора, а уже через мгновенье он был за моей спиной.

– Какое условие? – спросили мы с Мелой в один голос и, посмотрев друг на друга, усмехнулись.

– Ты возьмешь с собой Джо! – спокойно с улыбкой ответил он. Но в глазах что-то было. Не все здесь так чисто и радужно как кажется, но они мне никогда этого не скажут!

– Серьезно? Конечно, возьму! Буду только рада его компании! – обрадовано воскликнула я и добавила, – И обещаю не попадаться на глаза людям!

– Тогда договорились! Если ничего не вспомнишь, ты вернешься к нам. Да если и вспомнишь, вернешься! – говорил Жозен. Я так была ему благодарна! Мне безумно хотелось взглянуть на свою дочь хоть одним глазком! Я прямо нуждалась в этом.

– А у меня есть идея! – проговорила Мела. Мы тут же повернулись к ней, – Пусть они бегут сейчас, солнце уже почти зашло, а мы выдвинемся к Турненам завтра вечером. Когда они закончат все свои дела в Германии, они тоже присоединятся к нам. Все равно у них более долгая дорога!

– Хорошая идея, но как мы туда доберемся? Ни я, ни Джо не знаем, где именно живут Турнены. Нам нужна связь! – спокойно ответила я.

– А для чего созданы сотовые телефоны? Нам самим нужно будет добраться только до Бергена, а дальше они оставят такой след, мимо которого нельзя будет пройти просто так! – заговорил Джо, вышедший из кухни. Благо, что у всех присутствующих был отличный слух, поэтому этот разговор слышали все сразу и в каждой комнате этого дома! Вот и Франческа вошла в гостиную. Вытирая руки полотенцем. Она как всегда что-то готовит.

Не хватало только Зака, но он меня недолюбливал. Да и слышал все равно! На днях я спросила Мелу, почему он так ко мне относиться, но Мела успокоила меня. Она сказала, что он не может себе простить моего превращения. Он не злиться, не обижается и даже не завидует мне, он просто винит себя за то, что не удержался и забрал у меня человеческую жизнь, возможность иметь семью, воспитывать свою дочь! Только вот так убедить его, что в тот момент самому Жозену пришлось бороться с собой, никто не знает! Зак продолжает мучиться.

– Отлично! Так и поступим! Рожена берет сотовый и деньги с документами. По Европе так свободно не побегаешь! Придется вам лететь самолетом сначала из Англии в Германию, а потом из Германии в Норвегию. Мы сделаем небольшой крюк и прибежим изначально в аэропорт Бергена, а только потом к Турненам. Так вы сможете прямо с трапа самолета проследовать в нужном направлении, – радостно говорил Жозен. Мы с Джо переглянулись и воскликнули в один голос.

– А билеты?

– А это проще всего! Я закажу их по Интернету. Только вам придется следить за временем, самолет вас ждать не будет! – воскликнула радостная Мела, и уже через долю секунды она сидела на диване с ноутбуком в руках.

На том мы все и решили. Буквально через четверть часа мы с Джо выдвинулись в аэропорт. Путешествие прошло без эксцессов. К Берлину мы подлетали уже в десять утра. Был прекрасный солнечный день, без единого намека на появление туч. Для Джо не было никаких проблем, а вот у меня возникли небольшие трудности.

– Джо, что же делать? Я же не могу выйти на солнце! – испугалась я, когда самолет еще только шел на посадку. Во мне начала развиваться паника, – Я ведь даже на трап не могу выйти, – верещала я. Джо явно тоже был напуган, хотя и не паниковал.

Остаться в салоне самолета после полной посадки никто и никогда мне не позволит. А при таком огромном скоплении людей выйти на солнце, ничем не прикрытой, было бы с моей стороны откровенным самоубийством.