193

ПСРЛ. Т. I. Стб. 424.

194

ПСРЛ. Т. XXI. Ч. 1. С. 228; Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. II–III. С. 535. Примеч. 62. Канцелярия Академии наук по инициативе М.В. Ломоносова выпустила 26 мая 1759 г. определение о сборе исторических сведений о соборных и приходских церквах и монастырях для исправления Атласа Российской империи, изданного в 1745 г., и для сочиняющейся «Российской истории» (Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. IX. М.; Л., 1955. С. 193–194, 198). 19 июля 1759 г. Синод издал указ о составлении и присылке в Синод описаний и планов монастырей и церквей для передачи их в Академию наук (Полное собрание законов Российской империи. Т. 15. СПб., 1830. № 10975. С. 362–363). На основании этих документов в 1760-х гг. Владимирская духовная консистория дала распоряжения ключарю Успенского кафедрального собора Ивану Иванову и священнику Успенского девичья монастыря Ивану Андрееву собрать и прислать сведения о находившихся там, а также в бывшем Георгиевском монастыре, погребениях Рюриковичей и их жен на основе «надгробных надписей и панихидных по родительским субботам книжиц», имеющейся в Успенском соборе «Степенной книги» и «протчих повествований». В результате проделанной работы была составлена ведомость о погребенных князьях и княгинях XII–XIII вв., в том числе: Андрее Боголюбском, Всеволоде Большое Гнездо, его сыновьях Константине, Юрии, Ярославе (Успенский собор) и супруге Марии (в иночестве Марфе) в Успенском девичьем монастыре. Ведомость была основана на информации, почерпнутой в основном из этих «надгробных листов» и «дщиц» (ныне она хранится в Рукописном отделе Библиотеки Академии наук. 34.4.27. См.: Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. Т. 3. Вып. 3. Исторические сборники XVIII–XIX вв. Л., 1971. С. 260–262). Именно ее использовал Н.М. Карамзин, когда цитировал в своей «Истории» запись на могиле Марии в Княгинином монастыре (вопреки встречающемуся в литературе мнению, что он якобы лично видел надгробную плиту Марии).

195

ПСРЛ. Т. I. Стб. 417.

196

ПСРЛ. Т. II. Стб. 624–625.

197

Слово švarny (ладный, пригожий, красивый) встречается также в родственном чешскому словацком языке – švárny. В моравской диалектной группе оно употреблялось в значении храбрый. Известно это слово в верхне- и нижнелужицком языках: šwarny (красивый, хороший). Из чешского оно перешло в польский: szwarny (красивый, пышущий здоровьем), а оттуда было заимствовано в украинский: шварний (прыткий, резвый). Этимология данного слова неясна. Возможные варианты: из древневерхненемецкого sübar (в настоящее время sauber) – чистый, опрятный; морав. ošvárit ušvärit – очистить; šva2rnit se – льстить = делать хорошим; или от *sъ-tvar-ьnъ (Machek V. Etymologický slovník jazyka českc2ho. Praha, 1968. S. 632).

198

ПСРЛ. Т. I. Стб. 331–332; Т. II. Стб. 425–426 (под 1151 г.).

199

ПСРЛ. Т. IX. С. 233.

200

ПСРЛ. Т. XV. Стб. 237 (2-й пагинации).

201

ПСРЛ. Т. XV. Стб. 290 (2-й пагинации).

202