ИЗ ПУТЕВЫХ ЗАМЕТОК ГАЛДОРА

Год 282-й от начала правления государя Элессара Тельконтара, или, как иногда пишут, год 280-й Четвертой Эпохи по летоисчислению объединенного Королевства Гондора и Арнора. Наверное, когда-нибудь будет «и Умбара». Но пока он не равноправная часть Королевства, а всего лишь провинция, причем не совсем чтобы добровольно к Королевству присоединившаяся.

Я, Галдор, верный подданный Королевства Гондора и Арнора, несколько лет назад по не зависящим от меня обстоятельствам был вынужден покинуть родину и отправиться в долгое путешествие, которое завело меня поначалу в Харад, а потом и в Умбар. Началось оно, как я теперь понимаю, в тот самый день, когда мне в руки попала так называемая Черная Книга — свод древних легенд и преданий, составленный людьми, которые искренне считали Моргота благодетелем человечества. И странствия мои лишь утвердили меня в убеждении, что легенды и предания эти не просто сказки и в основе каждой лежит истинное происшествие. Вот только толкование может быть совершенно различным. Но я не стану здесь распространяться о причинах и целях моего странствия, довольно будет сказать, что отправился я в него, так скажем, не совсем законным образом и не совсем по своей воле, хотя возвращался домой в полном своем праве.

Я возвращался домой весной.

Чуден Харад при вешней погоде. Летняя жара еще не превратила равнины между горами и морем в раскаленную сковороду. Реки полноводны, всё в цвету. В такое время даже жуткая нищета этой страны не так уродлива.

А летом цвести будет лишь там, где поливают. Харадрим весьма искусны в орошении полей и садов, они умеют беречь и ценить воду. Потому летом даже в самую жару в каждом дворе будут любовно ухаживать хотя бы за одним-единственным чахлым деревцем. Деревья тут очень ценят.

Народ здесь трудолюбив, хотя и робок. Уже почти триста лет, как говорил господин жрец Айанна, мой здешний покровитель, «тень не стоит за троном», страшного соседа в Мордоре нет, а страх все еще не изжит. Простые люди боятся любого верхового, любого носящего оружие — это привилегия господ. А господин может что угодно выкинуть, лучше держаться от таких подальше. Этой земле еще долго очищаться от скверны.

Как бы то ни было, дни стояли чудесные, и черные от солнца харадрим, невзирая на свою робость перед верховыми и вооруженными, вечерами смеялись и пели на постоялых дворах или рассказывали истории. Они любят рассказывать и слушать, и путник, которому дают приют у огня, по обычаю должен рассказать что-нибудь. Они любят долгие неторопливые беседы, и нам, северянам, может показаться, что этот народ уж слишком ленив, предпочитает разговоры труду. Но это лишь кажется.

Харадрим — народ незлой, пожалуй, слишком беспечный, который не привык загадывать надолго.

Правда, это все пестрое лицо ткани. А с изнанки — столько грязи, несправедливости, всего, что мы называем порчей. Сверху донизу так — от королевского двора до хижины поденщика. Но народ, который даже при такой жизни, даже после тяжелого дня в поле под раскаленным солнцем может еще петь и смеяться, достоин уважения.

Дорога моя лежала в Умбар, столицу одноименной провинции, некогда самостоятельного княжества. Теперь, как я уже сказал, это часть Королевства.