– Не говори ерунды! – и для пущей убедительности тряхнула ее за плечи. – Воздействие старое, я же вижу. Уж точно его наслали не из‑за тебя.

Леся всхлипнула и затихла.

– Если человек хороший, на него ни одно проклятие не подействует, – тоскливо протянула она.

Захотелось ее стукнуть, вот честно.

– Потрясающая необразованность для девушки с даром, – проворчала я. Хоть мы с Лесей и ровесницы, я чувствовала себя старше и, чего уж там, умнее.

– Меня не учили, – окончательно успокоившись, хоть что‑то объяснила темная. – Зачем тратиться на образование, если все равно меня скоро на свете не будет? О проклятии мне твоя прабабка рассказала.

Ядвига?! Но… к чему ей обманывать Лесю? Ответа я не знала, то уже понимала одно: происходящее мне не нравится. И сильно.

– Считай, правила поменялись, – заявила я и, набравшись наглости, потащила слабо упирающуюся Проклятущую в ее же собственный сад. – Сейчас расскажешь мне, откуда это все взялось и чем чревато, потом я подумаю, что можно сделать.

В зарослях неухоженного сада нашлась старая беседка. Там мы и обосновались.

Сопротивлялась расспросам Леся недолго. Сама отчаянно хотела поделиться, выговориться, и помощи тоже хотела, но боялась загореться напрасной надеждой. Впрочем, терять ей было нечего. Хуже, чем уже есть, от моего участия дело точно не станет, так что темная сдалась и начала рассказывать.

Проклятие действительно очень старое, ему уже несколько поколений. Естественно, в чем там дело действительно, теперь уже никто не знает, но своя версия с объяснением происходящего в семье есть. Вроде как, давным – давно у их предка была единственная дочь – красавица и ведьмочка. А у нее – завистливая подруга, тоже ведьмочка. Девушкам нравился один и тот же темный, но он предпочел Проклятущую. Правда, фамилия у этой семьи тогда была другая, а какая, теперь даже их потомки не помнят.

Пара обручилась и начала готовиться к свадьбе.

Завидуя их счастью, отвергнутая ведьмочка и наслала проклятие. Страшное. Жизнью, говорят, расплатилась. С тех пор в семье Проклятущих рождаются только девочки, и ни одна не доживает до двадцати лет. Взяв новую фамилию, прежний глава семейства, чтобы это самое семейство сохранить, убедил зятя взять фамилию жены и назначил огромную награду тому, кто справится с проклятием. С тех пор все так и осталось, мужья Проклятущих девушек соглашаются на фамилию жены, а в банке своего обладателя дожидается многократно приумноженная награда.

Когда Леся договорила, в беседке повисла тишина. Я обдумывала услышанное, она ждала.

Почему Ядвига не помогла с проклятием и наговорила перепуганной девушке всякой ерунды? Неужели злобность характера перевесила даже возможное вознаграждение? Не понимаю.

– И что, никто за все это время так ни разу и не попытался справиться с этой мерзостью? – я недоверчиво посмотрела на девушку.

Леся шумно вздохнула и устремила остекленевший взгляд куда‑то в заросли.

– Бывало пытались, но никто далеко не продвинулся, – упавшим голосом признала она. – А проклятие становится все сильнее, оно столько жизней уже сожрало! Год назад умерла моя старшая сестра, ей было девятнадцать. Дариша вышла замуж, но родить дочку не успела, так что эта «почетная» обязанность перешла ко мне…

Родить дочку, чтобы оставить ее сиротой. Я содрогнулась. Дикость какая‑то! Понятно, что у Проклятущих выбора нет, но все равно дикость.

– Отец уже подобрал несколько кандидатур, – тем временем продолжала рассказывать Леся. – До конца месяца мне надо решить, за кого выйду замуж.