Роберт не сдержал улыбку.

— Так вот, — тоже улыбнулся, но очень невесело, отец. — Мы привыкли смеяться над средневековой наукой, но как по-другому описать действия Феррары?

— Иногда я думаю, мы оба стали жертвами одного и того же безумия, — ответил сын и чересчур эмоционально схватился за голову.

— Мы оба стали жертвами одного и того же врага, — сурово поправил отец. — И использует он именно то оружие, за упоминание о котором в наш просвещенный век людей несчастных, но здоровых, как мы с тобой, отправляют в сумасшедший дом. Ну почему же, — неожиданно возбудился врач, — наука упрямо отрицает любые факты, которые она не способна подвергнуть лабораторной проверке?! Ну неужели ни один ученый так и не попытается понять, каким образом движется стол на спиритических сеансах? Неужели никто не снизойдет до изучения «говорящей доски»? Неужели никто так и не заинтересуется феноменом мыслеформ, как когда-то Ньютон заинтересовался феноменом падения яблока? Вот так-то, Роб, в некотором смысле наш век еще более темен, чем времена, заклейменные этим словом!

Мужчины помолчали, а потом Роберт осторожно произнес:

— Ясно одно, мы в опасности.

— В большой опасности!

— Энтони Феррара, чувствуя нашу слабость, стремится нанести последний сокрушающий удар. Я знаю, что вы наложили на окна магические печати, поэтому мы их не открываем после наступления темноты. Я видел, что по вечерам на оконных переплетах всех комнат: вашей, моей, спальни Майры, столовой, везде — появляются отпечатки, напоминающие те, что способны оставить горящие руки. Замечал я и многое другое. Но старался ни о чем не думать, опасаясь за свой рассудок. Я даже не понимаю, зачем все это. Пока я хочу знать одно: кто такой Энтони Феррара?

Брюс Кеан встал, повернулся и посмотрел на сына.

— Время пришло, — сказал он. — Ты столько раз задавал этот вопрос, и пора на него ответить. Я расскажу все, что знаю, но решать придется тебе. Потому что вынужден сразу предупредить — я сам не уверен, кто он такой!

— Вы уже упоминали об этом. Я жду объяснений.

Доктор начал мерить шагами комнату.

— Зимой 1893 года, — рассказывал он, — его приемный отец, сэр Майкл Феррара… нет, не так… мы с сэром Майклом вели кое-какие изыскания в Файюме в Египте. Более трех месяцев работали мы в лагере у подножия Медумской пирамиды, пытаясь обнаружить место захоронения некой царицы. Не буду углубляться в детали — они заинтересуют только египтолога. Скажу лишь, что помимо общеизвестных имени и титула, эта правительница упоминалась в нескольких источниках как Царица-Ведьма. Была она не египтянкой, а азиаткой. Но главное то, что она являлась верховной жрицей культа, запрещенного сразу после ее смерти. Ее тайным знаком — не иероглифом или чем-то подобным для обозначения имени, а именно знаком — был паук. Впрочем, был он и основным символом религии, которую она практиковала. Верховного жреца главного Храма бога Ра в правление фараона, мужа нашей царицы, звали Хортотеф. Эту должность он занимал официально, но тайно был первосвященником уже упомянутой зловещей секты. Их главный храм, если слово «храм» можно употребить, говоря о приверженцах Черной Магии, находился в Медумской пирамиде.

Все это самостоятельно узнал сэр Майкл и вовлек в экспедицию меня. Перед нами стояла задача найти вещественные доказательства существования культа, к сожалению, невыполнимая. Мы исследовали каждый фут, каждый дюйм пирамиды и ничего не нашли. Мы полагали, что в пирамиде есть еще одно помещение, но ни простукивание, ни обмеры, ни тщательнейшие раскопки нам не помогли. Мы не смогли обнаружить гробницу, но уверенность в том, что мумия царицы захоронена где-то там внутри, не пропала. Отчаявшись, мы прекратили поиски, но раскопки в одной из гробниц вблизи от пирамиды принесли неожиданную находку.

Брюс открыл ящичек с сигарами, взял одну сам и подвинул коробку сыну. Роберт отрицательно покачал головой и нетерпеливо посмотрел на отца. Тот зажег сигару и продолжил:

— Сейчас я понимаю, что нами руководила злая воля, а тогда показалось, мы случайно наткнулись на гробницу верховного жреца…

— И нашли его мумию?

— Мумию нашли, да. Но по собственной беспечности и из-за страха местных рабочих тут же потеряли: вынесли на солнце, а она рассыпалась. Лучше бы подобная участь постигла нашу вторую находку!

— Вы нашли еще одну мумию?

— Мы нашли, — доктор Кеан осторожно подбирал слова, — папирус. Его перевод есть в неопубликованной работе сэра Майкла, лежащей здесь, — Брюс показал пальцем в стол. — Роб, эту книгу уже не опубликовать! Но продолжим. Мы обнаружили мумию ребенка…