- Спасибо вам, - он кивнул мокрым помощникам и нырнул в дом. Я было за ним, да остановилась, когда на плечо опустилась тяжелая рука.

 Оглянувшись, увидела деда Степана. Он улыбался и при этом, под ливнем, ухитрялся каким-то образом дымить своей трубкой.

 На миг стало неловко и стыдно, просто перед ним с самой собой, что подозревала такого милого человека, как Степан. Ведь он был первым, с кем я познакомилась в деревне. И он проявил ко мне доброту. А я…

 А я сразу решила, что он и есть наш враг. Старичок – маховичок. Да уж, с него только враг для воздуха, но не более. И то, лишь благодаря трубке.

- Не ходи в дом, - сказал дед. – Там же горело. Мало ли, балка рухнет, али еще что!

- А Добрыня! – вмиг испугалась я. Да, дед прав. А я как-то не подумала о подобном.

- Ну, Волков мужик справный. А ты не ходи. Домой ступай. Вон мокрая какая, - старик улыбнулся, убрал руку и пошел в направлении калитки, следом за потоком «пожарных». Я немного постояла, а затем пошла следом. Благо, до моего дома было рукой подать.

 В голове царил сумбур. Несколько раз оглядывалась на дом, размышляя, что же там делает Добрыня. Уже бы утром посмотрел, что произошло и оценил размеры ущерба. На мой взгляд, дом пострадал и сильно. Особенно бедная верандочка. А ведь на ней было так уютно ужинать вместе с колдуном!

 Я вздохнула. Кивнула тетке Августе, спешившей домой к своей, наверное, спящей, внучке. Махнула Евдокии, радуясь за то, что зелье, сваренное мной и Марусей, помогло медведице на личном фронте, переглянулась с несколькими жителями деревни и открыла калитку в свой двор.

 Домовиха ждала меня у порога. Глаза блестят от волнения и тревоги, в руках широченное банное полотенце, а на столе горячий чай.

- А-ну переодевайси давай! – прозвучало важно.

- Ага!

 Я позволила набросить на себе полотенце и поспешила в спальню, где хранились мои вещи.

- И выходь сюды! Чай пить бум! – добавила домовиха уже мне вослед.

- Ага! – повторилась и вошла в комнату.

 Переодеться мне было мало. Сначала я забежала в душ, сделав воду горячей. Еще раз порадовалсь, что в деревне есть вода и свет. Затем вышла, натянув чистую и, главное, сухую одежду, вытирая на ходу мокрые волосы.

 Маруся ждала в гостиной. Усевшись на свой излюбленный табурет, она болтала ногами и ждала, а завидев меня, сразу спросила:

- Шо там? Много погорело, да?

- Боюсь, что да, - ответила, садясь напротив маленькой женщины.

- Ты того, чай давай пей. Я туды землянички сухой бросила, для аромату, мелисы и мяты добавила. Пей, - она толкнула ко мне кружку. Я обхватила ее руками, радуясь теплу. Оказывается, под дождем успела продрогнуть. А ведь сразу и не заметила! Осознание пришло уже под струями горячей воды, и вот теперь, пока пила ароматный чай от домовихи.