— Счетовод, меня не зовут, я сам прихожу — высказавшись, я, поставив ящик из-под инструментов перед собой и открыл его.

Сразу после этого Вычислитель умолк и взгляды присутствующих уставились на ёмкость с артефактом.

В глазах генерала и Нечаева я заметил непонимание, у Ювелира обнаружил тревожное любопытство, а с темной стороны явственно почувствовал вожделение и желание обладать артефактом. И это было понятно, ведь от него несло тьмой и даже Белоснежка, знающая что именно это такое, признавала, что и её тянет прикоснуться к тёмной силе.

Воспользовавшись переключением всеобщего внимания, я снова вытащил камушек с орнаментом и провёл по нему окровавленным пальцем. Аномалия тут же послушно заполнила собой сцену и оставив её эпицентр со столами не тронутым, раздалась во все стороны, превратив её в гигантский зал.

При этом итак огромные красные знамёна на мозаике и колонны, значительно увеличились в размерах, сомкнувшись где-то высоко над головами.

— Зачем это всё? — спросил Ювелир.

— Чтобы нам никто не помешал — честно ответил я и указал на людей, появившихся в зале. — Товарищи народные заседатели, я тут случайно подслушал ваши речи и пришел к выводу что без моего вмешательства, произойдет лютый договорняк, в последствии способный навредить всем сторонам переговоров.

Едва я это сказал, в зале зависла тишина, и в этот момент прямо у меня в голове зазвучал голос Ювелира:

«А зачем ты развоплотил моего помощника? — напрямую спросил он. — Ведь он меня спас и был очень полезен как информатор и исполнитель.»

«А ты про этого, тёмного перевёртыша? Так он сначала тебя подставил и только потом спас. Причём этот тёмный Андрюша, действовал весьма выборочно. Так что доктору Кацу, Наташе и мне пришлось выбираться самостоятельно из того нехорошего места, в котором он нас бросил.»

«Ясно. А зачем сюда пришёл?»

«Я же уже сказал, не хочу, чтобы договаривающиеся стороны наделали глупостей, о которых потом будут сожалеть.»

Ювелир ещё что-то хотел сказать, но тут темнейший провел пальцами, по косой кромке обломанного меча и сначала в мою голову ворвался треск статических помех, а потом канал связи оборвался.

— Что ты хочешь? — спросил темнейший и от его голоса, итак неяркий свет, едва совсем не померк.

— Конечно же «всем счастья и чтоб никто не ушел обиженным» — сказал я и заметил, как майор Нечаев ухмыльнулся.

— Увы, но это не реально — сказал темнейший и в его голосе проскользнули нотки вселенской печали.

— Ну тогда, чего-то попроще. К примеру справедливости.

— Увы, но её тоже нигде нет, как и свободы, равенства и братства. Формулируй поконкретнее.

— Хочу, чтобы вы заключили правильный договор, учитывающий пожелание местных, а не только иных.

— И чем же мы эти пожелания местных ущемляем? — спросил темнейший и я первый раз увидел его вполне человеческие глаза, появившиеся из-под лика, будто вырубленного из цельного куска живого гранита.