– На этот вид деятельности у меня нет лицензии. – Лицо еврейской национальности почесало свой нос и, кажется, пришло к каким-то выводам. – Знаете, юноша, шли бы вы отсюда… А то пахнет от вас неприятностями и проверками соответствующих органов.

Чародей щелкнул пальцами – и весь мир для Олега на секунду потонул в непроглядном мраке. А когда тьма исчезла, он обнаружил себя перед входом в ломбард. Но хотя местность определенно была та же самая, однако спуска в подвальчик и старой рассохшейся лестницы ведьмак почему-то не видел. Видимо, знаток рунной магии закрыл от него свою лавку… Впрочем, это было не так уж и важно. В училище почти гарантированно имелись акустические датчики нужной модели. Возможно, слегка подержанные, но рабочие. И ему лишь надо было разыскать големостроителя или артефактора, способного толкнуть налево позарез нужную запчасть.

– Однако надо зайти за деньгами. – Олег взглянул на небо и понял, что сначала договориться о сделке, а потом забрать свои накопления и совершить ее может попросту не успеть. Конечно, таскать с собой все свои сбережения не самый умный поступок, однако умелый карманник или наглый до безобразия коллега-ведьмак, решивший поиграть в грабителя, ему в ближайшие часы по теории вероятностей встретиться не должен.

Быстрым шагом добравшись до выделенной ему комнаты, юноша швырнул в угол тюк с одеждой и принялся одеваться в запасной комплект обмундирования. К большому сожалению юноши, второго палаша и револьвера у него не имелось. Как и защитного амулета. Впрочем, местным специалистам по очистке вещей парень более-менее доверял. Нет, разумеется, имелись яды и проклятия, которых они не могли оперативно нейтрализовать или хотя бы обнаружить. В прочитанных им художественных книгах именно такими в основном и пользовались всякие царедворцы. Но стоили они столько… Вряд ли на недоучившегося ведьмака будут тратить сумму не менее чем с тремя нулями. Ну, не стоил Олег столько в ближайшей перспективе. Никак не стоил.

– Вернулся? – В логово юноши, занятого отдиранием от пола доски, заглянул живший в соседних апартаментах Стефан. – Идем ко мне. Поговорить надо.

– Не могу! – пропыхтел борющийся со слишком крепко всаженными в дерево гвоздями парень, мысленно кляня себя за слишком большую дотошность при обустройстве тайника. Открыть и закрыть его быстро и бесшумно было не многим легче, чем пропихнуть под дверь псарни чующего собак и потому отчаянно сопротивляющегося кота. – Я ненадолго вернулся… Щас опять убегу… Да чтоб тебя!

– Идем! Нам действительно надо поговорить, причем срочно. – Толстяк одной рукой оторвал от пола и злополучную доску, и намертво вцепившегося в нее самого Олега. – Потом сможешь в бордель сходить, ну или куда ты там со своим золотом намылился…

– У меня времени нет. – С трудом, но инвалиду все-таки удалось вывернуться из железной хватки сибиряка. – Совсем нет.

– А, так уже тоже в курсе, – немного расслабился Полозьев. – Тогда правильно делаешь. Давай собирайся и пойдем в административный корпус. Писать заявку о проведении выпускных испытаний и просьбу как можно скорее отправить нас на фронт. Если повезет, успеем завершить все сегодня – и завтра уже с утра усвистаем на западную границу.

– Что дошло? – подозрительно покосился на толстяка Олег. – Мне просто нужно кое-какие формальности уладить, чтобы на факультет големостроителей попасть. Это тебе хорошо, на егеря квалификационный зачет сдал и доволен. Теперь уже куда-нибудь в пехоту точно не засунут.

– Значит, ты еще не знаешь. – Полозьев помассировал свое лицо, и только тут стало видно, что оно у него сильно отекло, а под глазами залегли мешки. Учитывая прочность и выносливость модифицированного магом жизни организма, это говорило о многом. – Святослава сегодня с утра молнией ударило. Прямо на занятиях погодной магией. Из мелкой тучки, которая даже грибов осенью вызвать не сумеет, настоящий воздушный элементаль выбрался. Пока наш Полный Дык жив, но прогнозы медики дают самые неблагоприятные. А Александра в обед поймали на краже наградных золотых часов у одного из магов-наставников. В лучшем случае это каторга, но скорее всего приговорят воришку к повешению. Хотя он не раз говорил во всеуслышание нам всем, что лучше сотню раз попасться на краже копейки, чем один раз быть пойманным за руку с чужим рублем.

– Та-а-ак… – В голове у Олега закрутились и забегали мысли о странных совпадениях. – Знаешь, а ведь со мной…

– Не здесь! – остановил его Стефан. – Забирай свои деньги и идем в мою комнату. Там защитный оберег от прослушки активирован. Мне его батя с собой дал на всякий случай. Не бог весть что, но все же.

– Угу. – Олег судорожно перебирал все возможные причины свалившихся на их голову неприятностей… И на ум приходило только одно. Убитый их магом-наставником аристократ. – Стой! Не трогай мое оружие. Просто… Не трогай. Оно… Грязное… Как сибирский мамонт-лич!

– Угу. Даже так. – Дернувшийся помочь инвалиду собраться толстяк осторожно отошел от кое-как собранного воедино тючка. – Хорошо… Нет, даже отлично!

– Что именно тебе так понравилось? – ядовито осведомился Олег, запрятывая в карман поглубже все свои сбережения и выходя из комнаты. До соседней двери идти им обоим было метра три, а потому свою фразу он продолжил уже внутри. И только после того, как Стефан захлопнул дверь. – Разве то, что нас пытаются прикончить, является поводом для радости?

– Радует откровенное дилетантство тех, кто этим занимается, – фыркнул толстяк, усаживаясь на незаправленную, со смятой простыней постель. – Значит, приказ отдал не глава рода Трактаровых и даже не кто-то из его сыновей. Иначе бы мы однажды просто проснулись уже убитыми. Скорее всего, это частная инициатива одного из близких зажаренного Свиридовым бретера. Намек всем и каждому, что членов их клана лучше не трогать. Если бы ученики убийцы одного из Трактаровых все скончались от несчастных случаев в один день, он вышел бы весьма убедительным. И сильно поднял честь их семьи.

Олег немного подумал, напряг фантазию, составил примерный план и сообщил толстяку, что он состоял в близких интимных отношениях с сей эфемерной субстанцией. Причем достаточно долго, так как быстро все пришедшие ему на ум извращения сотворить не получилось бы.

– На людях такого не ляпни. Иначе в дерево превратят. А после, еще живого и более-менее соображающего, начнут рубить на дрова и жечь, – посоветовал ему Стефан. – У наших бояр это излюбленная со времен Ивана Грозного казнь.

– Изуверство какое, – передернулся юноша, по загривку которого проползли холодные капли. – И не лень им?