Дрио был глух, обхватив обнажённую грудь сжал в скользких крупных пальцах.

— Сладкая девочка, успокойся, тебе понравится, — придавил меня своей тушей к двери что я вдохнуть не смогла. Во мне пронёсся ураган, охватила паника. Неужели это всё?! Неужели так? Я ощутила на своей шеи, лице и груди его мокрые губы, в то время как внутри что-то зрело, огненной волной поднималось к груди.

— Ну давай, отрабатывай, что стоишь как бревно, — схватил мою руку и прижал к своему паху.

Меня пронзило током, когда я ощутила под тканью твёрдый отросток. Дёрнулась вырывая руку, как губы Дрио сомкнулись на вершинке, облизывая шершавым языком нежную кожу. Я выгнулась, закусывая губы, выпуская из тисков то что подступило к самому краю.

Сначала ничего не происходило, но Дрио вдруг замер, и чуть отстранился, позволяя мне вдохнуть. Посмотрел на меня затуманенным недоумённым взглядом и схватился за шею двумя руками вытаращив глаза. Дрио весь покрылся красными пятнами, губы затряслись, он часто и коротко задышал и попятился назад.

— Ведьма, — только прохрипел он и громко закашлялся заваливаясь на стол, что под ним качнулся. Держась за шею, другой рукой зашарил по столу, будто хотел что-то схватить, но бутылка упала на пол, как и нож. Он беспомощно зарычал, как из его рта начала выходит пена. Я в оцепенении смотрела на то как его душат невидимые огненные плети.

Не теряя времени, я кинулась вперёд, подобрала нож, подступила к Дрио. Тот смотрел на меня с ужасом, но не мог пошевелиться. Я свободно срезала с его пояса кошель и бросилась прочь из закутка.

— Стой, дрянь! Стой! — донёсся булькающее рычание.

Я сбежала с лестницы не чувствуя ног, сорвала повязку с головы что держали мои волосы, накинула на разодранное платье. Собрав лохмотья ворота, пустилась прочь, погружаясь в людской поток и тут же ударилась обо что-то, кажется, какого-то прохожего.

— Куда летишь, дура! — догнало ругательство.

Прорвавшись через толпу покинула рынок, бросая всё и свою лавку, и Дрио. В голове пульсировало одно — скрыться поскорее. Сколько раз матушка повторяла держаться, чтобы не случилось, а теперь, если Дрио очухается, меня будут искать. Я то и дело оборачивалась, опасаясь, что Дрио следует за мной по пятам. Горло перехватил спазм страха. За себя мне было не так страшно, но что будет с Марсу, если меня схватят? Алая пелена застлила взгляд. Я выбежала за ограду рынка и прихватив впереди подол платья, побежала по знакомой улочке, свернув к постоялому двору «Золотой гусь». Вбежав в ворота, пронеслась по заставленный мешками и ящиками узкому двору, вспорхнула по лестнице. Оказавшись в сумраке второго яруса пристройки, бросилась к самой дальней двери, и замерла, тихонько постучав дрожащей рукой заученную дробь. Быстренько поправив волосы. Дверь отворилась.

— Так быстро! — обрадовался Марсу пропустив меня внутрь.

— Как ты тут, родной? Чем занимался? — бросилась обнимать брата, потрепала его по золотистым волосам, огладив мягкую щёчку.

— Хорошо, — улыбнулся братик, посмотрев на меня ясными голубыми глазами, как у отца, мои же глаза были зелёные, их цвет достался мне от моей бабки — тёмно-золотистые, у матушки были серые глаза и пшеничные волосы, — госпожа Виорла и господин Карвен опять ругались внизу и дрались.

— Дрались? — обеспокоенно глянула на него.

— Да, я слышал грохот.

— Ты испугался? — эта семейка пьяниц порой не давали спать по ночам, устраивая бойни, а после Виорла ходила с синяками.

Марсу нахмурил светлые бровки.

— Нет, я же мужчина, я ничего не боюсь, — упрямо мотнул он светлой головкой.

Я улыбнулась и вновь погладила его по шелковистым прядкам.