Посетители клуба с самыми разными эмоциями уставились на меня, эффектно стоявшей на барной стойке в облаке тяжелых спиртов. Интересная публика и вполне ожидаемая для такого места.

По большей части это, конечно же, были девоны, преимущественно выступавшие в образе человекоподобных существ. Вялые эманации их силы говорили о том, что они относились к самой низшей категории и не представляли для меня ни малейшей угрозы, как и личи среднего десятка, чьи пустоты, в которых когда-то были их души, были заполнены нелюдскими сущностями, сроднившимися с ними полностью.

Попадались и более интересные экземпляры со свойственными для более серьезных девонов признаками – хромотой, отсутствием конечностей, наличием животных черт (волосатости, клыков, шипов, рогов, крыльев), имелось несколько асуров и нагов. Короче, вся мифическая рать, взболтанная в блендере и вываленная в одно место.

Слабо улавливались запахи могильщиков, но, видимо, они не были здесь постоянными клиентами в силу того, что даже для этой публики были омерзительными созданиями, которым были не рады.

Но особый интерес представлял собой второй этаж, с которого сказать, что веяло смертью было ничего не сказать. Он был почти полностью погружен во тьму и даже блики крутящихся под потолком шаров обходили его стороной, словно намеренно создавая атмосферу таинственности.

Мои вертикальные зрачки расширились на полную, но даже новым зрением я смогла рассмотреть лишь отдельные силуэты, а точнее – только один силуэт, стоявший у самых перил и по-хозяйски наблюдавший за происходившем в зале.

Я чувствовала на себе его взгляд, его интерес, его силу, в разы превосходившую мою и всех присутствующих в клубе вместе взятых.

Справившись, наконец, с застежкой я сняла шлем. Зеленые волосы посыпались по черной, кожаной, мотоциклетной куртке, поблескивая от пробегавших по ним пятнам клубных шаров. Отбросив их за спину, я спрятала в карман уменьшенную копию дукати и, сметая с барной стойки остатки битых бокалов, спрыгнула на пол и направилась к лестнице, на которой меня ждал очередной предсказуемый сюрприз в виде новых охранников.

Я скрипнула перчаткой, крепче сжимая шлем. Тэнгу. Еще одна диковинка, способная сломить все существующие мифические стереотипы.

Небесные псы, в которых не было абсолютно ничего ни небесного, ни даже собачьего. Огромного роста с человеческими телами, перекошенными злобными лицами на маленьких головах, с вороньими крыльями, скрытыми под длинными лохмотьями и смертоносными когтями, которым позавидовали бы даже падальщики, они стояли по разные стороны узкой лестницы, ведущей на второй этаж, где располагался их хозяин, издавая хриплые, ворчащие звуки вперемешку с чем-то напоминающим звуки ломающихся деревьев.

Пожалуй, это могло впечатлить меня раньше, но не теперь, когда я зашла так далеко.

– Хорошие песики, – промурчала я, выпуская зеленое облачко.

Тэнгу принюхались, но даже не чихнули, не говоря уже о том, чтобы упасть навзничь и облегчить мне жизнь. Ну, да ладно. Легких путей я в принципе не искала.

Первый тэнгу полетел в зал, сбивая столы, от которых едва успели отбежать сидевшие за ними девоны. Второй рухнул от удара японским шлемом, что называется клин-клином. Третий и четвертый, подхваченные зелеными щупальцами, отправились исследовать потолок, а вот с пятым пришлось проявить фантазию.

Его когти прошли сквозь меня, при этом каким-то непостижимым для меня образом умудрившись-таки порвать тонкую кожу куртки и оставить на груди достаточно глубокие царапины в четыре ряда, окрасившие мое тело зеленой кровью. Тело было не жалко: царапины почти сразу же втянули кровь обратно и зарубцевались, а вот куртку было очень жалко, хотя мне и не стоило даже крошечных усилий вернуть ей первозданный вид.

– Уродец! – прошипела я, обнажая клыки.

Вдоль позвоночника пробежала приятная дрожь. Мое Альтер-эго, оставшееся в гордом одиночестве внутри меня, вырвалось наружу, трансформируя мое обычное тело в гибкое кошачье с острыми когтями, хоть и уступающими псу, но не менее смертоносными.

Оттолкнувшись от пола, я прыгнула на последнюю преграду и проигнорировав вошедшие в мой бок когти, вгрызлась ему в спину, прокусывая и лохмотья, в которых был тэнгу, и крылья, скрывавшиеся под ней.

Пес взревел от боли, пытаясь скинуть меня с себя, в чем я порядком облегчила ему задачу, не имея не малейшего желания кататься на нем. Один хороший удар лапы и тэнгу полетел прочь.

Передние кошачьи лапы, ступившие на ступеньку, сменились задним и вполне человеческими, обутыми в изящные босоножки с тонкими ремешками и высокими каблуками. Кожаная экипировки сменилась элегантным шелковым платьем средней длины, идеально облегавшем мое тело и с достоинством приоткрывавшем грудь и плечи, по которым струились длинные, зеленые, слегка завитые волосы.