Воскресенье

– Сегодняшний день станет днём и моей победы! – произношу я перед зеркалом, а после твёрдым шагом направлюсь в парикмахерскую, наслаждаясь по пути солнышком первых майских дней. Мама, отправившаяся вместе со мной, отговаривает меня не отстригать шикарные длинные волосы, а мой мастер также отказывается губить эту красоту, но меня не остановить! Если уж я чего себе в голову вбила – не успокоюсь, пока не добьюсь. Тем более в соседней парикмахерской находится не столь принципиальный парикмахер и через час я выхожу с каре и под шуточки про расставание и обрезание волос. Хотя перекрасить мои каштановые волосы в рыжие и этот мастер отказался.

Сказал только:

– Вот разведешься, тогда и приходи, я тебе еще и челку бахну.

Но я все равно чувствую себя отлично и на следующий день возвращаюсь в город, познакомивший меня с разбившим мне сердце Пашей, чувствуя себя победительницей.

На входе в общежитие меня встречает тот самый «Красавчик», которому я так и не позвонила. Он мне это тут же припоминает:

– Я две недели ждал звонка, а ты так и не набрала, так что теперь ты мне должна свидание. И на него мы отправляемся прямо сейчас.

– Общежитие закроется через час. – напоминаю уже я.

– Через двадцать минут жду тебя внизу и оденься потеплее. – бросает он и уходит.

– Не дождешься! – фыркаю я и скрываюсь в женской части общежития.

Но дойдя до комнаты, я вспоминаю, что новая прическа – это же новая жизнь, которую я так хотела. Жизнь без страданий по Паше, потому пора отвечать за свои слова, так что через двадцать восемь минут я внизу. В самой страшной олимпийке в пятнах краски, потому что в ней я крашу волосы Вике, и домашних джинсах с совсем не модными, а самыми настоящими протертыми дырками, чтобы Красавчик сильно не зазнавался.

– Идеальный образ для нашего свидания! – кивает Илья, а после хватает меня за руку, засовывает в ухо наушник, в котором играет Цой, и тащит за собой.

Всю ночь мы проводим в студенческом парке за разговорами под песни Цоя и Земфиры. Мы болтаем обо всем на свете. Илья ничего не скрывает от меня и рассказывает о своей семье и детстве, и я также легко рассказываю о своем. Мы смеемся над тем, что прошли одинаковые уроки, и наши тараканы одинаково травмированы, но мы еще можем их спасти. Ну и себя заодно.

Я смотрю на улыбающегося Красавчика и думаю:

– Ну вот почему Паша не может быть таким открытым?

Илья замечает перемены в моем лице и любопытствует:

– Что, бывшего вспомнила?

– И как ты догадался? – я выдаю себя с потрохами.

– Да у тебя на лице все написано. Но ты не переживай, я по всем фронтам лучше. – убеждает меня Илья и подтверждает слова поцелуем.