— Стать разработчиком игр, — произнёс Шин. — И сделать игру про космос. Или писателем. И вылить своё желание побывать среди звёзд на страницы.
— Это же сублимация, — вставила Сонён.
Шин усмехнулся.
— Добро пожаловать в реальную жизнь, — ответил он. — Я же не говорил, что желание осуществится именно так, как мечтается. Я про то, что должно нравиться то, что делаешь. Причина, в том числе, может быть в том, что есть заветная… и нереальная мечта. Которая воплощается каким-то способом.
— Щиболь, я боюсь даже представить, что тогда ты за мечту… воплощаешь, — заметила Сон.
Шин в ответ загадочно улыбнулся.
— Я же сказал, мечта — это лишь одна из причин, — сказал парень. — Могут быть и другие мотивации. Впрочем, все они, в той или иной степени, мечты.
— Например? — заинтересовалась Сонён.
— Желание жить полноценно, несмотря на здоровье, — ответил Шин. — Стать богатым. Знаменитым. Завоевать олимпийскую медаль. Годится всё, что делает тебя лучше.
— Для кого?
— Какой хороший вопрос, Сонён, — снова улыбнулся парень. — Я бы даже сказал, главный. Ответ, правда, банальный. Тебе, лично тебе, должно нравиться, кем ты становишься. Ты должна испытывать удовлетворение, думая про себя. Не потому, что другим нравишься, а лично себе.
— Хм, — подала голос Да Сом. — Мне?
По её губам скользнула лёгкая улыбка. Девушка приподняла подбородок.
— А теперь я поинтересуюсь, — Шин усмехнулся, смотря на Сонён. — Стала бы это спрашивать Ён Ми Ёнэ?
— Э-э, а я-то откуда знаю? — недоумённо спросила девушка.
— Стала бы про это спрашивать Сонён Сон осенью? — задал следующий вопрос парень…
Кошивон Ю Хи Лим. Столовая
Вот хотя бы для этого нужно было всё это сделать. Мать рассказывает дочери, как провела первый рабочий день в ресторане. А Ким не из вежливости слушает, а ей реально интересно. А почему интересно? Потому что Ю Хи Лим рассказывает, исходя из того, что это не работа. Для неё это обучение. С такой точки зрения она и рассказывает интересно.
Шин, прислонившись плечом к дверному косяку, стоял на кухне и слушал беседу. На его губах иногда мелькала чуть грустная улыбка.
— Если честно, — говорила Ю Хи Лим. — Была бы это моя кухня, я бы начала репрессии.