Теперь я сосредоточен только на этом сигнале.
Чем дольше я его изучаю, тем больше, как мне кажется, понимаю его. Кажется, я уже воспринимаю сигнал на некоем клеточном уровне.
Не могу выразить словами, в чем заключен смысл послания.
Кстати, головные боли прошли.
26 июня
Внутри меня происходят глобальные биологические изменения. Уверен, их причина – тот самый сигнал. Жалко, что я не могу посмотреть на себя в зеркало. Я не пил и не ел вот уже три дня, но чувствую себя превосходно. Самообман умирающего? Я уже ни в чем не уверен.
27 июня
Не могу сдвинуться с места, даже если бы и захотел. К счастью, магнитофон стоит у постели и постоянно включен.
28 июня
Мои новые способности и не думают рассеиваться, хотя чилтониум давно уже должен был разложиться. Полное понимание сигнала и неспособность передать суть послания человеческим языком.
29 июня
Те, кто посылает сигнал, говорят со мной посредством гравитонов. Они зовут меня к себе. Они невероятно древние, хоть мы и являемся в каком-то смысле родственниками. Я понял это по их способности разрушать мою биологическую программу. Их мотивы описать невозможно – они за гранью добра и зла. Чувствую непреодолимое желание последовать их приглашению. Разве теперь я могу вернуться в старую жизнь?
30 июня
Говорить больше не могу. Решил принять их приглашение и упасть в звездный колодец. О, они умеют уговаривать! Уверяют, что мое новое тело – с измененными кожными покровами и внутренними органами – вполне сможет перенести тяготы путешествия. Прощай, Марк. Прощай, Карла.
Гравитация зовет.
Любой крутой чувак...
© Перевод. М. Клеветенко, 2006.
Комната обошлась Тейлору в двести тысяч песет в день. Несколько лет назад местные власти закрыли здание как непригодное для проживания. С тех пор в нем так и не удосужились сделать настоящий ремонт.
Комната гордо смотрела в единственное окно с видом на закопченную вентиляционную шахту – вытянутую коробку, наполненную звуками и запахами, с квадратом синего испанского неба наверху.
Теоретически в здании запрещалось готовить, но, увы, вздыхал толстый владелец гостиницы, хоть от этих плит только и жди пожара, сами подумайте, сеньор, что нам остается делать? Большинству постояльцев не по карману ходить по ресторанам – все деньги вложены в оплату дороги через пролив. Теперь все спят и видят, как бы перебраться в Африку, а мы помогаем по мере сил. Эх, были бы сами помоложе...