Лучше всего рассуждать так: 400 руб. = 100%. Узнаем, чему равен 1%. Для этого 400: 100 = 4 рубля. Значит, 1% = 4 руб.
Теперь узнаем, скольким процентам равны 40 руб. Для этого нужно узнать, сколько раз 4 руб. содержатся в 40 руб., то есть надо 40 руб.: 4 руб. = 10. Значит, 40 руб. составляют 10% по отношению к 400 руб.
Если ты уже прошла пропорции, то этот пример можно решить еще скорее. Для этого рассуждаем так...»
И дальше в деталях, «по косточкам», он объясняет решение новой задачи. Письмо это является замечательным документом, лишний раз характеризующим Ватутина как очень отзывчивого и заботливого человека. Всегда чутким было его отношение и к подчиненным во время проведения с ними занятий. Но уточним: требовательность при этом не отменялась.
Тогда же в его личном деле появилась такая запись: «Любит военную службу. Твёрдо знает своё дело. В обстановке разбирается хорошо и оценивает её правильно. Отличный стрелок и методист стрелковой подготовки. Являет собой пример для других командиров».
Уже через год Николай вывел свой взвод в передовые, за что получил ценный подарок от командования — именные наручные часы, которые он носил с большой гордостью. Позднее командование полка использовало еще одну форму поощрения способного молодого командира. Ватутину, а к тому времени он уже являлся помощником командира стрелковой роты, было предложено учиться в Киевской высшей объединённой школе командного состава с тем расчетом, чтобы в последующем он мог двигаться по служебной лестнице. Ватутин дал согласие. В первых числах января 1924 года, сдав дела, он вместе с женой прибыл в Киев.
Город на Днепре — мать городов русских, как испокон века называют Киев, встретил Ватутиных двадцатиградусным морозом. Не прекращавшиеся несколько суток метели нахлобучили на крыши домов, зданий, купола церквей огромные снежные шапки. Мороз пробирал до костей. Над городом висели клубы дыма, поднимавшиеся из несчетного количества печных труб.
Однако на центральных улицах царило пестрое многолюдье, растекавшееся большими и маленькими ручьями по огромному количеству магазинов, лавок, кофеен, мастерских, коммерческих учреждений и контор... Подобного рода заведений, обвешанных всевозможными вывесками типа «Голярня», «Перукарня», «Цирульня», Парикмахерская», «Молошна», «Молочарня», здесь было и изобилии. Они стояли чуть ли не на каждом углу. Киев жил, как и вся страна, в условиях нэпа[10], и этим определялась его атмосфера.
Высшая объединённая школа командиров РККА, куда прямо с вокзала приехал Ватутин с супругой, находилась на Печерске — в старинной части Киева. В своё время живший здесь Н. А. Бердяев, впоследствии известный русский философ, подробно описал этот район: «Атмосфера Печерска была особая, это смесь монашества и воинства. Там была Киево-Печерская лавра, Никольский монастырь и много других церквей. На улицах постоянно встречались монахи. Там была Аскольдова могила, кладбище на горе над Днепром... Вместе с тем Печерск был военной крепостью, там было много военных. Это старая военно-монашеская Россия, очень мало подвергавшаяся модернизации».
А писателю М. А. Булгакову, коренному киевлянину, автору «Мастера и Маргариты», «Белой гвардии» и «Собачьего сердца», Печерск запомнился в свете костров войны: «Сказать, что “Печерска нет”, это будет, пожалуй, преувеличением. Печерск есть, но домов в Печерске на большинстве улиц нету. Стоят обглоданные руины, и в окнах кой-где переплетенная проволока, заржавевшая, спутанная. Если в сумерки пройтись по пустынным и гулким широким улицам, охватят воспоминания. Как будто шевелятся тени, как будто шорох из земли. Кажется, мелькают в перебежке цепи, дробно стучат затворы... вот, вот вырастет из булыжной мостовой серая, расплывчатая фигура и ахнет сипло: “Стой!” То мелькнет в беге цепь и тускло блеснут золотые погоны, то пропляшет в беззвучной рыси разведка в жупанах, в шапках с малиновыми хвостами, то лейтенант в монокле, с негнущейся спиной, то вылощенный польский офицер, то с оглушающим бешеным матом пролетят, мотая колоколами-штанами, тени русских матросов. Эх, жемчужина — Киев! Беспокойное ты место!..»
Правда, Ватутину и его жене уже не довелось увидеть Печерск ни бердяевский, ни булгаковский, хотя прошли-то считаные годы после описанных ими мирных и немирных событий. Жизнь в этом овеянном легендами районе города уже была более-менее налажена: ходили трамваи, в домах горел свет, из кранов текла вода, многие разрушенные войной здания и дома частично были восстановлены или заново построены. Благодаря нэпу полки магазинов и лавок ломились от продовольственных и промышленных товаров. Были бы, как говорится, деньги.
На Печерске Ватутины сняли комнату в доме, находящемся в десяти минутах ходьбы от школы. Но не повезло с хозяином жилья. Им оказался скаредный нэпман, всячески оберегающий от расходования свои деньги и имущество. К примеру, когда Ватутину нужно было готовиться к занятиям, хозяин, экономя электричество, как будто специально выключал свет. Возмущению не было предела, но приходилось мириться с такими кабальными условиями — снять другое жильё за сносную цену в районе было трудно. Денег же у Ватутиных всегда было впритык. Жалованье получал только Ватутин, а оно у слушателя школы было небольшим. И уж совсем финансы запели романсы, когда хозяин квартиры, воспользовавшись тем, что Ватутины, заплатив вперёд, не взяли расписки, вторично потребовал с доверчивых квартирантов оплату за проживание. Ватутин счёл ниже своего достоинства вступать с жуликом в какие-либо тяжбы и, заняв деньги в кассе взаимопомощи, уплатил снова.
Впрочем, вернёмся в объединённую школу командиров, где начал учиться Ватутин. Учебное заведение располагалось в старинном крепостном здании со сводчатыми стенами, с окнами-нишами и с пушечными амбразурами. Раньше здесь размещалось Киевское пехотное военное училище. В своё время юнкером этого училища был Николай Булгаков, брат упомянутого писателя, послуживший прототипом Николки из романа «Белая гвардия». Ещё раньше, в конце XIX века здесь овладевал суворовской «наукой побеждать» будущий главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, один из организаторов Белого движения генерал-лейтенант А. И. Деникин.
Теперь же судьба назначила Ватутина учиться в этих стенах. Каждое утро он спешил сюда, чтобы как можно лучше овладеть командирской наукой. В то время в армии начинался очередной этап реформ. На пленуме ЦК партии, который состоялся в феврале 1924 года, было принято решение о проведении коренной перестройки в вооруженных силах страны и об обновлении военного руководства. Реформа предусматривала создание армии, состоящей из кадровых и милицейско-территориальных частей. Все мужчины трудового социального происхождения в обязательном порядке призывались на военную службу. Меньшая их часть проходила службу в кадровых формированиях в течение различных сроков в зависимости от рода войск, большая — в территориальных частях непродолжительное время, а потом периодически призывалась на кратковременные сборы. К территориальным формированиям относились только стрелковые и кавалерийские дивизии. В них примерно 20% штата составляли кадровые командиры, политработники, а остальной состав был переменным и призывался ежегодно в течение пяти лет на месячные сборы. Обучение одного бойца в территориальном формировании обходилось государству в три раза дешевле, чем в кадровых частях, где призывной контингент служил несколько лет. Так, на одного красноармейца ежегодно затрачивалось: в кадровой дивизии — 267 рублей, в территориальной дивизии — 58 рублей; за весь период службы на подготовку одного бойца затрачивалось соответственно 535 рублей и 291 рубль. Однако по качеству подготовки территориальные части намного уступали кадровым частям, о чем свидетельствовали результаты проверок, смотров, учений, маневров.
В ходе проводимой реформы большое внимание уделялось и повышению качества подготовки командного состава. Как свидетельствуют документы, через курсы переподготовки, а также через военные училища за период с 1924 по 1928 год прошел почти весь командный состав армии. Вместе со всеми военно-учебными заведениями активное участие в этой важной работе принимала и Киевская школа, в которой учился Ватутин.
С 19 мая по октябрь 1924 года в соответствии с приказом Реввоенсовета СССР №469 школа была реорганизована в Киевскую высшую объединённую школу командиров РККА им. С. С. Каменева. В этом приказе, подписанном заместителем председателя Реввоенсовета СССР М. В. Фрунзе, говорилось: «8-ю пехотную Ленинградскую школу красных командиров перевести в город Киев и слить с Высшей объединённой школой. По слиянии с 8-й пехотной школой, Высшую объединённую школу комплектовать исключительно красными командирами, окончившими ускоренные командные курсы, или красными командирами, не имеющими законченного военного образования нормальных военных школ. В школе иметь: батальон пехоты с пулеметной командой, двухротного состава на 350 курсантов. Эскадрон кавалерии на 125 курсантов, инженерную роту на 100 курсантов».
В рамках реорганизации в школе был также перестроен учебный процесс: введены новые дисциплины и предметы. Был обновлен и преподавательский состав, но при этом сохранен его основной костяк, состоявший из бывших генералов и офицеров старой армии. Во время учебы Ватутина в школе в ней преподавали генштабисты генерал-лейтенант В. И. Кедрин, генерал-майоры В. А. Ольдерроге, М. В. Лебедев, В. Н. Сокира-Яхонтов, артиллеристы генерал-майоры Е. Н. Дмитриевский и П. В. Шепелев и др. Всего, по подсчетам историков, в школе преподавало более 60 кадровых военных. В большинстве своем это были высококвалифицированные специалисты, обладавшие огромными как теоретическими, так и практическими знаниями. Таким наставникам было что сказать и что передать своим подопечным.
Воспитанник школы, а впоследствии начальник учебного отдела подполковник А. В. Никитин в своих воспоминаниях рассказывает, что «Киевская военная школа РККА в 1922—1928 гг. пользовалась большим авторитетом среди других военных школ. Каждый командир считал для себя огромной честью учиться в Киевской объединённой школе. Я с особым уважением вспоминаю о времени, проведенном в стенах школы, и никогда не забуду тех командиров и преподавателей, которые меня обучали и воспитывали».
Действительно, Киевская высшая объединённая военная школа была настоящей кузницей высшего комсостава. Показательный штрих. Ни в одной другой школе не обучалось столько будущих командармов и комкоров Великой Отечественной войны, сколько в этом учебном заведении. В ватутинскую пору здесь овладевали военными науками будущие командармы-общевойсковики Герой Советского Союза генерал армии Г. И. Хетагуров, генерал-полковник Л. М. Сандалов, Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, генерал-лейтенанты А И. Ермаков, Ф. С. Иванов, Г. П. Коротков, В. Д. Крюченкин, Л. С. Сквирский, командиры стрелковых корпусов Герои Советского Союза генерал-лейтенанты И. К. Кравцов, П. В. Тертышный, А. Д. Шеменков и генерал-майор А. В. Лапшов, генерал-лейтенанты И. М. Пузиков, Е. В. Рыжиков, Н. Л. Солдатов, Г. Н. Терентьев, Я. С. Фоканов, Ф. Е. Шевердин, генерал-майоры З. Н. Алексеев, П. Д. Артеменко, П. Н. Бибиков, М. Я. Бирман, А. А. Егоров, М. Е. Ерохин, И. П. Корязин, Д. П. Монахов, И. Л. Рагуля, А. Г. Самохин, Г. Г. Сгибнев... Если говорить о командирах соединений, то достаточно назвать имя Героя Советского Союза генерал-майора И. Д. Панфилова. В суровом 1941 году бойцы его дивизии покрыли себя неувядаемой славой, защищая Москву.
Учебная программа была очень насыщенной. Ватутин изучал с товарищами тактику, инженерное дело, артиллерию, военную топографию, военную администрацию, военную историю, воинские уставы, военную географию, связь... Традиционно важным в деле подготовки краскомов считались стрелковая, строевая и физическая подготовка, караульная служба.