Глава 7

Поднепровье

Селение покинули с рассветом. Кроме Истра и Родиона, в путь отправились еще четверо. Хотобуд был из рода Витенега – чернявый, невысокого роста, юркий, с непримечательным лицом и маленьким ртом; он же помогал сразу после тризны договориться со старейшинами. Еще троих дал род Сдислава – Доможира, Оровида и Ятвига. Последний считался старшим над всеми. Угрюмый юноша лет двадцати, с продолговатым вытянутым лицом и презрительным взглядом глубоко посаженных серых глаз, Ятвиг давно заслужил славу лучшего охотника, а потому с явным удовольствием возглавил мстителей. Ему беспрекословно подчинялись Оровид с Доможиром – здоровенные, очень похожие друг на друга парни, молчуны с простоватыми лицами, готовые мгновенно выполнить любой приказ. Хотобуд, правда, тоже в открытую со старшим не спорил, но когда тот не слышал, нередко отпускал язвительные замечания.

Задачи напрочь разгромить какое-либо из готских селений перед маленьким отрядом не ставилось: не хватило бы сил, а больше людей старейшины в ожидании жатвы выделить не могли. Спасибо, хоть этих пятерых отпустили!

– Мы выследим и убьем молодых готских воинов! – заверил Хотобуд. – И быстро – я хорошо знаю тамошние места. Помните, три лета назад мы хаживали туда с ромеем Василием?

– Помним, помним – Василия потом убили вместе со всеми слугами. Ты один и спасся.

– Да, боги были ко мне благосклонны. Я знаю, где готы ловят рыбу и охотятся. Месть будет неотвратимой и страшной – очень скоро мы вернемся с головами убитых врагов!

– Смотрите, не оставьте там свои головы! – посмеялись старейшины.

Истр не слушал насмешек и не боялся поражения. Как сияли его глаза в ожидании скорой мести! Что может быть приятнее сердцу, чем вернуть кровавый долг зарвавшемуся и наглому врагу? Убить молодых воинов – надежду и опору рода!

– Мы поднимем головы врагов на копья и расставим вокруг могильных домиков! – радостно потирал руки подросток. – Я очень доволен, что ты с нами, Рад! Это великая честь – отомстить за погибших.

Родион отмалчивался – он вовсе не собирался ни мстить кому-либо, ни охотиться за головами, и все это безумное предприятие считал блажью. Заигрались ребята «в войнушку», как говорили в детстве, и теперь собираются отрезать чьи-то головы? И эти тоже психи! От своего приятеля Истра он проявлений здравого рассудка уже не ждал, а насчет остальных попытался выяснить дорогой, разговорить спутников, но без особых успехов. Добродушные здоровяки в ответ на все расспросы лишь улыбались, Ятвиг тоже отмалчивался, а оказавшийся самым болтливым Хотобуд нес всякую чушь.

– Да, там есть дороги, и я их ведаю! Железная дорога? Отродясь такого чуда не видывал, даже от стариков не слышал! Кто же такой богатый – железом дороги мостить, этого даже ромеи не могут! Селения? Да, там есть селения, встретятся на пути, но мы не станем туда заходить, незачем зря привлекать внимание. Вышки? Сторожевые? Иногда встречаются. Какие, какие? Со-то-вые? Ты имеешь в виду бортевые деревья? Те-ле-хвон? У нас нет такого слова. Может, Василий бы тебя понял, он тоже иногда говорил похожие слова. Но он, увы, уже покойник. Сказать по правде, ты, Рад, и сам очень непонятный парень. Не обижайся, но это так. Изгой, не помнящий своего рода… Ты был совсем один, но как-то выжил. Понимаю, понимаю: твой род вымер, пока ты ходил на север… Такое случается, да. И что ты намерен делать дальше? Остаться у нас? Это было бы неплохо – ты славный воин, думаю, Доброгаст с удовольствием примет тебя.

Вот так вот и разговаривали: Хотобуд нес всякую псевдоисторическую чушь да навязчиво расспрашивал Родиона, предпочитавшего, по примеру новых соратников, большей частью отмалчиваться.

Но, при всех своих странностях, эти парни оказались непревзойденными охотниками. Из селения взяли лишь немного соли и лепешек, зато по пути добывали дичь, особо даже не задерживаясь, били копьем рыбу и не испытывали благодаря этому ни малейшего недостатка в пище.

Привалы делали вечером, когда начинало темнеть и становилось невозможно двигаться без риска переломать ноги. У реки, на косогоре, разводили небольшой костерок, запекали на углях добычу, ели, запивая водой.

А вокруг высился лес – темный, недобрый, и над черными вершинами сосен угрюмо сверкали звезды. Родион все удивлялся: никак не думал раньше, что здесь, на юге, существуют такие лесные массивы, к тому же совсем не обжитые.

Подкрепившись, ложились спать в траве под деревьями, а с первыми лучами солнца поднимались и трогались дальше. И снова шли, шли, шли…

Вскоре непроходимые леса сменились зарослями кустарников, а потом бескрайней степью, полной всякого зверья и птицы. По пути частенько попадались деревни, удивительно похожие на Доброгастово село, но их путники обходили стороною, лишь Родион, чуть поотстав, все оборачивался, надеясь разглядеть свет уличных фонарей или красные огни сотовой вышки. Ну, хоть что-нибудь – автомобиль, трактор, велосипед! Один раз, у какой-то неширокой реки показалось – вот они, велосипедисты! Ан нет – просто мальчишки купали коней. И за четыре дня пути он так и не увидел ни единого признака цивилизации: ни железнодорожной ветки, ни шоссе, ни поселка хоть сколько-то современного облика. Ни-че-го!

Впрочем, спутники Родиона нарочно огибали жилые места самой дальней тропой. Проводником служил Хотобуд – на взгляд Радика, парень хитрый и скользкий, словно налим.