С полыньи мужика сняли, подумал Соболев с сочувствием. Сам он ни рыбалкой, ни охотой сроду не увлекался, но любил родного дядьку Владлена, который любил зимнюю рыбалку, лишился через эту любовь нескольких пальцев, жены и способности жить без разведенного спирта, но в этом году, мать жаловалась, уже испетлял пол-Яхромы. Дядька Владлен был хороший. Дядька Ибрагимов, возможно, тоже. Вот и проверим.

Хороший дядька Ибрагимов со второй попытки втиснулся брезентовым изобилием в убегающее кресло, убедился, что Соболев по-прежнему ждет ответа, и пробормотал с неприязнью:

– Что уж вы, сговорились все сегодня, что ли. Сперва соплячок этот, теперь вот Москва пожаловала опять.

– Какой соплячок?

Ибрагимов махнул рукой и оживился:

– Слушайте, а вы уже приходили, так? В понедельник, да, я как раз в отпуск…

Он показал рукой на штаны и сильно расстроился. Собрался, посмотрел на Соболева выжидательно. Соболев тоже посмотрел на Ибрагимова выжидательно. Ибрагимов сказал:

– Успели ведь домой обернуться, и снова… Не хочу показаться невежливым – но чего так зачастили-то к нам?

– Вот, проверить как раз, – душевно объяснил Соболев. – Так все-таки? Вы человека прикомандировали, человек поработал, откомандировался – и где он?

Ибрагимов побарабанил сизыми ногтями по столу, посмотрел в окно, потом, кажется, хотел в очередной раз потребовать для изучения удостоверение подозрительно молодого, красивого и блестящего майора Матвеева и его же командировочное предписание, требовавшее оказывать содействие и все такое, вздохнул и сказал:

– Я выполнял распоряжение.

– Так, – сказал Соболев. – И что?

– И то. Распоряжение касалось прикомандированного человека, он приехал, я прикрыл. Вопрос снят?

– Этот – да. Распоряжение можно посмотреть?

– Нельзя.

Соболев поднял брови. Ибрагимов нехотя пояснил:

– Устное.

– Устное. Так. Чье?

Ибрагимов улыбнулся. Соболев улыбнулся в ответ и продолжил:

– Уровень хотя бы для начала. Республика, округ?