Хворых с утра пришло только двое, так что освободились от обязательных занятий мы с Павлом Павловичем быстро.

— Давай-ка, Ваня, чайком кишочки пополощем…

Я отказываться не стал. Поддержал здравое начинание земского фельдшера.

Только самовар был готов, как у нас ещё один посетитель появился. Федор. Вот уж кого мы не ждали…

Вернее, Павел Павлович. За всё время его работы здесь Федор ни разу не баливал. Порезы и ушибы ему Евдокия самолично лечила.

— Проходи, проходи, Федор. — засуетился фельдшер. Атаман — лицо в селе значимое. — Чайку с нами выпьешь?

Тот согласился. Причем, с невеселой радостью какой-то, как будто что-то неприятное оттягивал. Вид у него такой был… Будто сделать Федору что-то обязательно надо, но дело это не совсем правильное, даже, как лучше сказать — не совсем хорошее. Нет, для кого-то хорошее, а для другого — не хорошее. Такое вот, скользкое…

Натянутое какое-то у нас шло чаепитие. Всё больше молчаливое. Павел Павлович Федору ещё выпить чайку предлагал, тот в ответ кивал, слова не проранивал. На меня посматривал. Как-то так…

Сидел Федор, третью уже кузнецовскую чайную чашку с голубой каемочкой допивал. Тут и услышал я от него новость.

— Мы тебя, Иван, в добровольцы записали…

У меня чай не в то горло пошёл.

— Как так? — фельдшер на атамана смотрел сейчас очень не добро.

Меня у него забирали. Глину, из которой он голема лепил. Бойца-бузника по своей авторской методике. Дело всей его жизни на пол дороге останавливалось.

— Общество так решило.

Федор как тяжкий груз с плеч сбросил. Сообщил новость.

Я сидел и молчал. Сказать мне было нечего.

— В штатную норму от волости добровольцы входят…

Понятно, понятно… Вместо чьего-то сына, мужа, брата я пойду за веру, царя и Отечество. А, что — правильно. Кто я здесь в селе? Чужой. Сирота-сиротинушка, тонкая в поле былиночка. Некому меня защитить.

Так боком мне бумага писаря из волостного правления и вышла. Нужная для проживания тут и устройства на земскую службу в фельдшерский пункт. Всё делалось для благого дела, а вот какой пипидастр и пердимонокль получился. Бумажку-то мне не только на руки выдали, но и куда следует вписали. Меня. Как жителя данного села. Со всеми вытекающими. Думали, как лучше, а получилось…

— Без меня меня женили, — только я и сказал, глядя в глаза Федору.