— Нет. Я не дарю свои деньги нищим и обездоленным.

— Хорошо, — Шамиль поднял руки вверх. — Ладно. Ты не хочешь слушать меня, но хотя бы подумай об отце. Саид ждёт от тебя действий. Он хочет, чтобы ты за рекордно короткий срок доказал, что сможешь управлять семейным бизнесом. Если ты отключишь эмоции, отбросишь свои принципы и хотя бы попытаешься вести бизнес по-русски…

— Я не русский, Шамиль! И я не веду свои дела, как слизняки, вроде моего родственника Джамала, которому пришлось продать свою дочь, лишь бы выбраться из долговой ямы! Всё, оставь меня в покое! — отвернулся к бару, что-то налил в стакан.

А я почувствовала, как от ярости обугливаются кости и плавится плоть. Он говорил о моём отце! Утверждал, что мой папа меня продал. Но я знаю, что на самом деле послужило тому причиной. Не долги. Валид. Его семья принудила моего отца выдать меня замуж. Им нужен был мой отец, и они воспользовались ситуацией! А теперь этот подлец смеет порочить честное имя моей семьи!

Почувствовала, как от гнева закружилась голова и, схватившись за огромную вазу рядом, пошатнулась. Захотелось ворваться к ним и разодрать ногтями лицо Хаджиева.

Нет, Шахидат. Ты не можешь себе этого позволить. Держи себя в руках. Придёт время, и он поплатится за всё, что сделал и сказал. За каждое своё слово поплатится.

Шах появилась в проёме арки, улыбнулась. Это что-то новое. Валид даже забыл, о чём говорил.

— Добрый вечер. Я могу с тобой поговорить? — покосилась на Шамиля, а тот, в свою очередь, посмотрел на Валида.



— Иди, — кивнул помощнику и, опустошив бокал одним глотком, закрыл глаза, наслаждаясь обжигающим вкусом алкоголя. — Если ты пришла скандалить, то лучше уходи сейчас. Не зли меня.

Открыв глаза, посмотрел на неё.

— Нет, я не за этим пришла. Я наоборот… С миром.

Хаджиев прищурился. И чего она опять придумала, эта неугомонная девчонка?

— Ну? — мазнул взглядом по точёной фигуре и высокой груди. Даже под скромной одеждой, возбуждает. Может, ну их, разговоры эти? Он не за тем женился, чтобы болтать.

— Я хочу заключить договор. Устный, разумеется, но если ты будешь настаивать…

— Говори, Шах. Я устал. Давай, без этих предисловий. Чего ты хочешь?

Она тут же выпрямилась, вздёрнула подбородок.

— Я обещаю тебе, что не стану больше противиться нашему… Кхм… — призадумалась, видимо, подбирает выражение. — Союзу. Я приму тебя, как своего мужа. А ты в свою очередь не будешь запирать меня в доме, как узницу. Договорились?

Он, в принципе, и думал, что она потребует свободу действий. Хотеть не вредно. Но почему бы не дать ей такую уверенность, если девчонка согласна слушаться?

— Вот как? — подошёл к ней вплотную, смерил девушку пристальным взглядом. — И куда же ты собираешься выходить из дома, а, жена? Расскажи мне.