Встал на верхней ступеньке, разглядываю толпу. Надо же, как у них обмен информацией налажен. Чуть больше получаса прошло, а здесь уже больше полусотни сгрудилось. И две камеры, воткнутых на возвышении для общей картинки, плюс одна переносная, в первых рядах.

Масаюки и Нобору позади, за плечами, как и положено верным самураям. Замерли с каменными лицами, только солнцезащитный очки бликуют, когда мерцают мощные вспышки фотоаппаратов. Дэйки Мураками пристроился справа, чуть подальше. Вроде как со мной, но и отдельно. Правильно поступает. Если неадекватный школьник начнет чудить, всегда можно изобразить “покер-фейс” и потом извиниться за молодого абэноши, заглянувшего на огонек.

– Конбанва, дамы и господа. Меня зовут Тэкеши Исии. Чем могу быть вам полезен? – кланяюсь, затем выпрямляюсь и жду, пока народ выпалит накопившиеся вопросы.

– Расскажите, как вы попали в центр перестрелки! Сколько человек вы убили? Сколько одаренных развязало войну в центре города?

И еще, еще. Молчу. Потом поднимаю правую руку и жестом показываю: чуть потише. Еще потише. Вот, теперь нормально.

– Я, Тэкеши Исии, хочу сделать официальное заявление. Мало того, я сделаю это только здесь и сейчас. У меня нет свободного времени, чтобы тратить его на какие-либо пресс-конференции… Я и мои друзья благодарны полиции Токио и силам самообороны, которые спасли наши жизни от напавших наркоманов. Благодаря слаженным и скоординированным действиям властей, правоохранительных органов и службы спасения Тачикава, без потерь среди гражданского населения была пресечена попытка обмена большой партии наркотических веществ в центре столицы. Я также выражаю уверенность, что пострадавшие во время этой операции бойцы получили необходимую медицинскую поддержку и скоро снова вернутся в строй, охранять покой граждан… Мы буквально чудом сумели отбить организованное нападение и спрятались на болоте, откуда нас и доставили позже в больницу с многочисленными ранениями. Также я благодарю профессиональный союз Микоками, предоставивший лучших целителей, занимавшихся врачеванием. И отдельно я благодарю господина Мураками-сан, который всегда поддерживал меня в сложных вопросах, помогая определиться с будущим профессиональным ростом.

Поклон в сторону Дэйки. Затем продолжаю:

– В настоящий момент Его Императорское Величество и секретариат не имеют каких-либо вопросов к гражданам Ниппон, пострадавшим во время инцидента. Все люди, кто так или иначе участвовал в конфликте и поставил под угрозу жизнь окружающих, задержаны и находятся под следствием. Я, как обычный школьник, вернусь к учебе после каникул. Надеюсь, мне больше не придется попадать в подобного рода неприятности.

– Как близко вы знакомы с господином Гото, бутё Йокогамы от Инагава-кай?

Вот ведь неугомонный. Хотя, если учесть, сколько времени у журналистов было покопаться в слухах и сплетнях, да и я не особо шифровался…

– Я всецело уважаю Гото-сан, моего оябуна. И, как кобун Инагава-кай, стараюсь придерживаться правил поведения в клане: защищать слабых, помогать соседям и поддерживать микадо в любых его начинаниях… Господа, на этом я хочу закончить эту встречу и буду рад, если вы перестанете писать выдумки в мой адрес. Если кому-то до сих пор непонятно, что именно произошло в парке Тачикавы, то рекомендую внимательно прочесть официальное заявление департамента полиции Токио. Там все изложено максимально полно, со всеми необходимыми деталями. Я видел это собственными глазами и подтверждаю – все так и было.

– Вы заявляете, что абэноши были не виноваты в перестрелке?

Вежливо улыбаюсь:

– Степень вины определит суд. Я же хочу вас спросить – почему вы не любите одаренных? Ведь я тоже – абэноши. С выгоревшим даром, как мне сообщили медики. Но при этом – я не призываю к охоте на ведьм, а всецело доверяю властям, кто спас мне жизнь и защитил город от хулиганов… Мне больше нечего сказать. И, да. Не надо воровать фото из школьного архива. Лучше попросите меня, я смогу устроить фотосессию… Оясуминасай [спокойной ночи].

Все, теперь игнорирую перевозбужденных журналистов, прощаюсь с довольным как слон Дэйки Мураками, спускаюсь по ступеням. Здоровяки позади явно выступают как сдерживающий фактор – ко мне близко никто старается не подходить, хотя все еще тараторят, протягивают микрофоны, успевая одновременно что вещать в диктофоны и на камеру. Протиснувшись сквозь толпу, подхожу к тротуару. Лихо подлетает белый микроавтобус с налепленными листками бумаги на номерах. Грузимся и отбываем. Надеюсь, босодзоку не опознают, в окна они старались не отсвечивать.