– Злата влюбилась в него как дурочка, ей тогда стукнуло шестнадцать, и она сразу попала в личный состав Виктора Романовича. Ну, из-за родителей. Они тоже там были. Мне тогда было четырнадцать. Ральф Златке мозги конкретно запудрил. Весь такой хороший, нежный, заботливый, внимательный, щедрый, – с презрением выговаривала Леся. – Притворяться он умеет. А сестра с ума по нему сходила. Верила каждому слову. Когда родители уехали в командировку, Злата пригласила Ральфа домой. Он приперся пьяный и не один.

Леся прервала рассказ, допила мартини и попросила у бармена еще. От волнения Эллен тоже опустошила бокал.

– Я успела удрать. Закрылась в ванной, но слышала, как она орала. Сначала это был Ральф, а потом, пока этот урод ломился ко мне, его дружки. Я хотела помочь ей чувствованием, но меня блокировали. Все, что я смогла – закрыть свой разум, чтобы меня не заставили выйти. Хорошо, соседи услышали крики. Ральф как-то сказал, что не затыкает рот своим игрушкам, потому что так веселее. В общем, они позвонили в полицию.

– И? Почему это сошло ему с рук?

Леся хмыкнула и со злостью спросила:

– А ты не замечала, как много сенсеров творит, что хочет? Я сама ничем не лучше.

– Но ты не делаешь людям больно! – возразила Эллен. – А он…

– А он был служащим по обмену. Виктор Романович не хотел международного скандала. Родители не хотели портить репутацию семьи. Папа сказал: нечего было задом вертеть перед взрослыми парнями. Вот так-то. И это нужно хорошенечко запить.

Леся подняла бокал, и Эллен поддержала подругу.

– Не будем больше об этом. Дзынь, – Леся улыбнулась. – Ты как? Успокоилась?

– Немного, но злюсь еще. Теперь ему моя невинность точно не достанется.

Леся расхохоталась.

– Я же говорю, сделай это с кем-нибудь другим.

– Не-а.

– Ну и зря. Знаешь, как у меня было первый раз?

Эллен вопросительно подняла брови.

– Так, как захотела я.

– То есть? Это как?

– Я просто выбрала парня по вкусу, и он сделал это для меня. Красиво, нежно и романтично.

– В смысле, с помощью чувствования, что ли?