Цербер морщится:
- Не люблю повторяться…
Ничто не меняется ни в его позе, ни во взгляде, но глаза сверкают так, что меня моментально бросает в жар.
"Этот парень вовсе не душка", - думаю запоздало.
Он опасен. Я ощущаю это всем телом. И странная неприязнь к нему от этого растет еще больше, замещая другие чувства - ненавижу бояться. Всегда ненавидела, даже в детстве. Страх - самая низменная из всех человеческих эмоций, и я не позволяла ему овладеть мной, руководить моими поступками.
Боялась высоты, но лезла на самое высокое дерево, выше любого мальчишки. Боялась темноты и сбегала из дома, чтобы гулять по самым темным улицам пригорода, в котором мы жили. Боялась собак и заставила себя подружиться с дворовой сворой. Боялась змей и таскалась в террариум смотреть на этих мерзких тварей.
И Сойера бояться я не стану. Ни за что. И с дурацкими снами как-нибудь справлюсь.
Еще посмотрим, кто кого.
Я возвращаю ему телефон и ухожу уверенной поступью, хотя мне очень хочется побежать, чтобы побыстрее скрыться в своей комнате.
Этот раунд я явно проиграла.
Глава 6.2 Попытки
Но взаперти долго не высиживаю - есть всё же хочется, а сюда еду мне никто, разумеется, не принесет. И я вновь высовываюсь из своего временно-постоянного убежища, чтобы совершить быструю вылазку на кухню.
Чего именно мне хочется, я решила еще в комнате, поэтому достаю контейнер, ножом из подставки отрезаю большой кусок - я очень проголодалась - и ставлю лазанью в микроволновку. Тарелку искать не пришлось, шкаф с посудой на виду, а чтобы вооружиться вилкой, я выдвигаю один за другим штук пять ящиков не очень современного, но ухоженного гарнитура. Миссия завершается успешно, и, дождавшись писка быстропечки, я торопливо покидаю вражескую территорию.
Поем наверху.
Но дойдя до двери в прихожую, вспоминаю, что еще видела в холодильнике сок в большом бутыле. Если это фреш, то я его хочу, не одну же воду хлебать. При одной мысли об апельсиновом фреше и его кислинке, рот моментально наполняется слюной. К тому же он отлично сбалансирует жирность бешамеля.
Короче, мне нужен сок! И я возвращаюсь на кухню.
Не закрывая дверцу холодильника, наливаю сок в высокий узкий стакан и ставлю бутыль на место. Аккуратно переложив тарелку с вилкой в забинтованную руку, а левой схватив полный до краев стакан, разворачиваюсь, чтобы уйти.
И утыкаюсь взглядом в Сойера, развалившегося на диване, на котором вчера неприлично возлежала я.
От неожиданности я роняю стакан с соком. Он, конечно же, разбивается - пол в кухне керамический, - и желтая жидкость растекается подо мной большой лужей.
- Господи! - восклицаю в сердцах.