Подняв голову, она огляделась. Слева стена. Справа стена, наверху низкий потолок с грушеобразными тусклыми лампочками, какими пользовались в прошлом веке. Они светили столь слабо, что казалось еще немного, и перегорят. Вперед и назад уводил тоннель. Татья узнала тот самый, который видела у Молчуна в деке перед тем, как попасть в конструкт. Егора рядом не было, хотя она и держала его за руку. Молчуна тоже нигде не видно.

Она встала в полный рост, едва не касаясь макушкой потолка, крикнула:

− Молчун! Я здесь! Ау!

Звуки заметались испуганными птицами, улетели вдаль по коридору, и снова стало тихо. Татья замерла, прислушиваясь: может, хоть, шорох шагов донесется? Но нет, ее окружала полнейшая тишина. В какую сторону идти? Налево или направо? Что если она ошибется? Судя по увиденному в конструкте, тоннель бесконечен.

− Молчун! – еще раз закричала она. И следом: − Егор!

Никакого ответа. Решив не терять времени, она пошла направо. В тишине шаги напоминали хруст ореховой скорлупы. А коридор длился и длился, казалось, эта желто-серая, гладкая стена никогда не закончится. Все также горели лампочки – мерно, слабо. В какой-то момент Татья поймала себя на том, что засыпает при ходьбе, ее против воли затягивало в туман сна, будто от снотворного. Чтобы проснуться, она мотнула головой, растерла лицо. Прикосновение к синякам было болезненным, но зато пробудило.

Неожиданно впереди раздались быстрые шаги. Кто-то грузный бежал навстречу. Точно не Молчун.

Татья замерла, всматриваясь в полумрак тоннеля. Скоро к шагам добавилось хриплое, захлебывающееся дыхание. Татья в испуге подалась назад, огляделась, хотя и без того знала, что в стенах нет ни дверей, ни даже какой-нибудь ниши, в которой можно укрыться. Человек подбежал ближе, и она увидела очень крупного мужчину. Его куртка была распахнута, оранжевая футболка потемнела от пота, рот широко открыт и испачкан в чем-то темно-красном, как будто мужчина ел сырое мясо. От него исходил тяжелый запах зверя. Не разбираясь, кто он и для чего здесь, Татья развернулась и побежала по тоннелю.

«Он запыхался и устал, − успокаивала она себя. – Ему меня не догнать».

Но шаги становились все ближе, его хриплое дыхание забивало уши, а вонь потного тела нос. Как Татья не старалась прибавить ходу, расстояние между ними не увеличивалось. Она уже чувствовала, как он горячо дышит в спину.

Внезапно ее внимание привлекло что-то слева. Мельком глянув туда, Татья увидела трещину в стене. Она могла поклясться, что раньше ее тут не было. Трещина на глазах увеличилась и стала приоткрытой дверью. Не раздумывая, Татья бросилась на дверь, налегла всем телом и вломилась в темное помещение. Споткнувшись о порог, упала, чудом успев подставить ладони. Дверь за спиной захлопнулась. Некоторое время Татья не слышала ничего кроме своего хриплого дыхания да стука крови в ушах. Затем кто-то взял ее за руку. Заорав, она перевернулась, и наотмашь ударила кулаком по воздуху.

− Тише, тише, это я, − раздался голос Молчуна.

В следующее мгновение зажегся фонарик. Татья увидела, что они находятся в коморке, заставленной коробками с надписями «Самый – СОК».

− Господи, как ты меня напугал! – прошептала она и от радости порывисто обняла Молчуна.

− Но-но, кости мне не переломай, − проворчал Молчун, по интонации было слышно, что он улыбается.

Татья тоже улыбнулась и отпустила.