– Леонид на связь еще не вышел? – спросил отец.

Егор пожал плечами:

– А должен? Я уже привык к тому, что он манкирует семейные застолья.

– Сегодня обещал быть, – вставила Ната.

Их обошла компания китайских туристов: все в панамках и с коммуникаторами, из которых раздавались голоса других китайцев.

– Предлагаю, сесть за стол, – сказал отец. – Пока эти фантомы нас не покалечили.

Они сели.

– Как на службе? – спросил отец.

У Егора мелькнула мысль рассказать про найденное на стройке тело женщины, но присутствие сестры остановило.

– Так, – сказал он. – Обычно.

Помолчали. Возникла та самая неприятная, давящая пауза, когда люди понимают, что им не о чем говорить. Егор подумал, что с коллегами на работе ему легче и проще, чем с собственной семьей. Особенно сильно это проявилось после повышения по службе, когда он получил доступ к информации, о которой гражданские знать не должны. Теперь постоянно нужно фильтровать, о чем можно сказать, а о чем – умолчать. Но, с другой стороны, именно осознание того, что благодаря таким, как он, родные могут встречать новый день без страха, наполняло его чувством нужности и незаменимости. И гордостью, что уж скрывать.

– Где мать? – спросил Бестужев-старший.

– Ушла искать вазу и пропала, – ответила Ната.

– Это на нее похоже. Надя! – крикнул он.

– Сейчас! – раздался из глубины квартиры мамин голос. – Ната, помоги мне принести горячее.

Ната неохотно встала из-за стола и, пройдя сквозь компанию пестро разодетых итальянцев, вышла из комнаты.

Егор взглянул на отца:

– Разве кухонного робота еще не починили?

– Старая модель, на такую уже не найти комплектующих.

– Значит, надо нового купить.