Мина убеждала Манджу, что нужно выплескивать черные мысли, рассказывая обо всем, что тяготит душу. Говорят, это правильный, современный способ преодоления проблем.
– Вот ты часто замечаешь, что цветы, которые я прикалываю к волосам, долго не вянут, – сказала она как-то раз во время их встречи в туалете. – Это потому, что я не держу зла в сердце. Я даю волю гневу и горечи, и от этого мне легче.
Манджу поморщилась. Она не хотела обсуждать поведение матери. Об этом и так слишком много судачат на каждом углу.
– Да, наверное, мое сердце совсем почернело от невысказанной боли, – вздохнула она, опуская голову. – Цветы у меня в волосах увядают через два часа.
Манджу считала, что разумнее будет попробовать практику отрицания, которую они проходили на лекциях по психологии. Надо просто прекратить думать о матери. «Если я не сумею блокировать эти мысли, у меня не будет сил заниматься», – думала она. А экзамены, после которых она по праву сможет считаться первой в Аннавади девушкой с высшим образованием, должны состояться уже через несколько месяцев.
Основываясь на теории бессознательного, Фрейд дает определение фантазиям: это неудовлетворенные желания, реализуемые в воображении. Он разделяет фантазии на два основных типа:
а) амбициозные,
б) эротические.
В основе желаний молодых мужчин обычно лежат амбиции. Молодые женщины реализуют в фантазиях в основном эротические желания. Среднестатистический человек стыдится своих фантазий и скрывает их от окружающих.
Заучивая конспекты по психологии, Манджу поняла, что придется стереть из памяти еще одно болезненное воспоминание. Виджай, парень, принадлежащий к среднему классу, герой из отряда гражданской обороны и первый мужчина, взявший ее за руку, недавно сказал ей: «В следующей жизни ты сможешь стать моей женой, но не в этой».
Многие девушки в Аннавади с нетерпением ждали конца сентября. В это время проходил ежегодный веселый и романтичный праздник Навратри[93], время флирта и игр.
Мальчишки больше всего любили другие праздники – Холи[94] и Хаанди[95]. На Холи они устраивали озорные потасовки, колотя друг друга воздушными шариками с подкрашенной водой, а на Хаанди люди вставали друг другу на плечи, образуя высокие пирамиды, а потом все вместе падали животами в грязь.
Девочкам не разрешали валяться в грязи. Но во время девяти ночей танца, устраиваемых на Навратри, они могли веселиться наравне с мужчинами. И вообще это был их праздник. Считалось, что именно в это время, по окончании сезона дождей, богиня Дурга побеждает силы зла во всей вселенной, а люди радостно приветствуют ее триумф. Все преклонялись перед этим женским божеством, поэтому даже Мине родители разрешили принарядиться и пойти потанцевать.
В прошлом году накануне Навратри Мина и Манджу потратили много часов на приготовления к празднику. Было решено, что Манджу наденет темно-синее сари. Теперь ей не стоит туго его затягивать, ведь у нее оформились грудь и бедра, почти как у матери. А тоненькой Мине, которая не толстеет, сколько бы печенья Good Day она ни поглощала, очень пойдет стильный красный шальвар-камиз[96].
Мина понимала, что ей трудно конкурировать с подругой, у которой была потрясающая фигура, точеные черты лица и прекрасные волосы. Чего стоило одно только умение Манджу стоять абсолютно прямо, не шелохнувшись – ровная спина, втянутые ягодицы! Мина, напротив, была очень подвижной и беспокойной, егозой и ни минуты не могла устоять на месте. Но когда она откидывала назад голову и смеялась, так что белоснежные зубы сверкали на смуглом лице, ее можно было счесть еще более ослепительной красавицей, чем Манджу. В такие мгновения казалось, что эта яркая девушка на многое способна, и ей все подвластно. И все же ничего чудесного с ней не происходило, во всяком случае, во время Навратри 2007 года. В первый же вечер, когда женщины вышли на майдан танцевать, их накрыл последний ливень сезона дождей. Все вымокли и увязли в грязи. Относительно чистым остался лишь подиум у сточного пруда. Но вокруг копошились питавшиеся отбросами свиньи, издававшие после долгого периода сырой непогоды особенно сильное зловоние.
Все ждали, что в 2008 году праздник пройдет несравнимо лучше, тем более, что за его подготовку взялась сама Айша. Она знала, насколько значимы эти девять дней для девушек, поэтому решила постараться – пригласить «живую» музыку, ди-джея с мощными усилителями, соорудить большой навес, чтобы поместить туда статую богини Дурги, развесить цветные лампочки над майданом, где будут проходить танцы. Руководители Шив сены и их соперники из партии Индийского национального конгресса дали денег на всю эту роскошь. Приближались выборы, и нужно было привлечь голоса избирателей из трущобных районов, поэтому политики и проявили такую щедрость.
Обитателей Аннавади надо было повеселить и приободрить. Ведь рецессия, начавшаяся на Западе, уже добралась и до Индии. Если раньше доходы беднейших слоев населения страны росли вслед за мировым рынком, то теперь, согласно той же логике, глобальный спад привел к снижению уровня жизни самых обездоленных индийцев. Цены на утилизируемый мусор упали. Количество рабочих мест на строительстве сокращалось, так как многие проекты, приостановленные на период дождей, так и остались замороженными. Поток иностранных инвестиций почти иссяк. А инфляция тем временем набирала обороты. Цены на продукты взлетели отчасти еще и из-за засухи и неурожая в Видарбхе[97] и других сельскохозяйственных районах штата.
Политики отреагировали на эту ситуацию так, как издавна было принято в Мумбаи: отправили к беднякам ди-джеев и зажгли иллюминацию. В дни праздника трущобы сияли такими же яркими красками, как и фешенебельные кварталы с их элегантными высотными зданиями. А музыка гремела здесь в десять раз громче, чем в других районах города. Мина с особым нетерпением ждала приезда музыкантов и включения огней. Это ведь ее последний Навратри в городе. В следующем году должно было произойти то, чего она так боялась: ее отправят в далекую деревню в штате Тамилнад, чтобы выдать там замуж за просватанного с детства жениха.
Когда-то Мина гордилась тем, что она – первая девочка, родившаяся в Аннавади. Но теперь, когда она готовилась покинуть Мумбаи, то с горечью думала, что за свои пятнадцать лет мало что повидала и почти ничему не научилась в большом городе. Целыми днями она занималась домашним хозяйством. При этом все, что она с таким рвением отмывала, вскоре снова становилось грязным. Почему именно ее все винили в этом? Почему мать так ругала ее за то, что она теряет по два часа в день, стоя в очереди к едва работающей колонке? Все остальные хозяйки ежедневно точно так же подолгу ждут воды.
По телевидению только и твердили о том, что сейчас в Индии открывается множество новых возможностей для женщин. Героиней любимого тамильского сериала Мины была одинокая самостоятельная девушка, работающая в офисе. А в ее любимом рекламном ролике апельсинового напитка «Миринда» южноиндийская кинозвезда по имени Асин обещала всем безудержное веселье и капельку безумия.