Проверка реакции Кейти проходит успешно. Она замирает на миг, но чувствую, что тает от прикосновения.

— Кейти, — шепчу и беру за вторую, поворачивая к себе.

Легко подаётся. Смотрит ясными светлыми глазками на наивном пухлом личике.

— Ты не должна волноваться, малышка, — говорю, подаваясь к ней ближе. — Такая смелая и красивая девушка задаст любому гаду.

— Я толстая, — выпалила невпопад Кейти с нелепой гримасой.

— Что за бред? У тебя шикарная фигура, — возмущаюсь сразу.

— Не бред, меня жених из — за этого бросил, — призналась.

— Я не разделяю такое мнение, — шепчу у самого ротика. — У тебя очень красивые губы.

— Правда? — Ахает тихонько.

— Кажется, я влюбился, — заливаю сладко.

— Не говори так… я…

— Ты красавица, — ласкаю слух.

Целую робко в верхнюю губёху, девушка замирает ошарашенная, похоже. По уголкам губ нежно чмокаю. Глаза закрывает, шатнувшись, видимо, в обморок собралась. Но я держу её уже за бёдра. Задействую язык, который врывается в её ротик слишком легко.

Пышка охает, заводится, пробует отвечать. Отлипаю, чтобы на неё посмотреть, а у Кейти взгляд дичает, лезет сама!

Ввожу тяжелую артиллерию, начинаю ласкать шею! Девушка тихо подвывает, вся в мурашках, вздрагивает, сжимая ляжки. Кончает в трусики походу. Поднимаю её, свитки валятся снова, плевать. Веду в кустики за лавку. Здесь как раз погуще, и с одной стороны стена с колоннами и, похоже, с балконом выше, смотрящим на оранжерею. Но прямо под ним нас не должно быть видно.

Прижимаю к стенке целую ещё. За член сама хватает жадно! Так, пора!

Сисек, скорее всего, нет нихрена, поэтому даже не расстёгиваю верх. Расстёгиваю ей штаны, завозился! Кейти сама помогает. Сдёргиваю вместе с трусами резко до колен! Хм, серые панталоны, шикарно. Писк раздаётся, но девка смирно стоит. Мда… лесок на лобке имеется, очень светлый, только поэтому не кажется густым. Ляжки мощные, без целлюлита, кожа белая, нежная. Тугое всё.

Лезет сама мне штаны расстёгивать! Раз — два и готово! Под резинку трусов лапку просовывает и хватает нежной лапкой за ствол. Жадно!

— Что мы делаем, — шепчет пунцовая, но дикая, как зверь.

Так, всё! Разворачиваю грубо задницей к себе, пока не передумала.