Дьявол, неужели – попался?! На такой-то чепухе! На потерявшейся соковыжималке!
Не-е-ет, нас так просто не возьмешь. Попробуйте доказать, что кожуру принес именно я, а не Ядька, например, в трусы запрятала…
Девчонка тем временем продолжила бомбить:
– И кстати, господа, я хочу сделать еще одно заявление. – Поймала непритворно серьезный протокольный взгляд Павлова. – Господин следователь, помните, вы говорили на прошлом эксперименте, что я имею право позже сделать дополнения?
Дима Павлов глубокомысленно кивнул.
– Так вот. Я вспомнила, что меня насторожило в прошлую субботу. На реконструкции в тот день от подошедшего за порцией кофе Станислава Натановича Леонидова не пахло табаком. И теперь, со всей уверенностью, я заявляю: в означенное время Станислав Леонидов не курил на лестнице. В это время он был в квартире Эммы Канипаловой.
Станиславу показалось, что в гостиной разорвалась граната, потолок обрушился, его придавило стотонными презрительными взглядами.
– Сергей Яковлевич, – плаксиво поморщившись, Леонидов повернулся к адвокату, – здесь разыгрывается какой-то дикий спектакль. Я прошу вас выступить моим защитником, освободить меня от инсинуаций этой расфантазировавшейся девочки.
Донецкий сделался значительным и официально произнес:
– Станислав Натанович, вынужден вам отказать. У меня уже есть клиентка.
Взгляд адвоката – донельзя брезгливый, показал Стасу, что человека, убившего лучшего друга, он не станет защищать ни за что на свете.
Леонидов сел в кресло и, возмущенно покачивая головой, закрыл лицо руками. Думал: если экспертиза каким-то чудом все же обнаружит на кожуре и шприце следы его ДНК, придется торговаться со следствием и обещать сдать банду финансовых воротил-мошенников.
Авось – прокатит. Приятелями Марка прокуратура может соблазниться.
Вот только бы их руки до камеры не протянулись…
А там – посмотрим. От строгой аудиторской проверки, похоже, уже не отвертеться – вон как Закревская лоб морщит, а остальное – попробуйте вменить. Обломитесь, товарищи.
В том же ресторанчике, тем же составом, за столом с практически теми же закусками, Евдокия и титаны сыска обсуждали последние события.
Проголодавшийся Ханькин быстро ел и пиво пил. Сыщик Паршин – подливал. Павлов снова строил глазки и размахивал вилкой с нацепленным кусочком огурца.
– Не, ну я, в натуре, офигел! – Положил огурец в рот и воодушевленно почавкал. – Этот урод, можно сказать, поскользнулся на кожуре! – Нахмурился немного: – Только вот надо было, Дуся, нам все заранее сказать. А то устроила, понимаешь ли, разборки в театральном стиле. Неужели мы не поверили бы, если б ты нам разные шкурки не показала, а? Доверять надо, Евдокия, старшим товарищам, доверять.
Все еще несколько обиженный (тем же недоверием) Олег медленно потягивал пиво.
– А Донецкий знал, кого ты подозреваешь? – спросил Паршин слегка зазнавшуюся подругу.