На следующий день под вечер Олегу позвонил капитан Ханькин и задумчиво сказал:

– Слушай, Паршин, тут твоя девочка такую деятельность развела… По дому Котовых весь день по этажам бегала. Добилась через адвоката проведения еще одного следственного эксперимента, теперь в квартире Юлии. Кстати, довела мужика чуть ли не до инфаркта… Ты как, впрягаешься за свою Дусю?

– Куда впрягаюсь? – натурально опешил сыщик.

– Ну как… она заверяет, будто знает, кто убийца.

– Что-о-о-о?!!

– А ты не в курсе? – искренне удивился Ханькин. – Я думал…

– Саша!! Чего ты там думал, мне начхать! Что Дуся о себе думает?!

– Дуся ничего не думает, – хмыкнул капитан, – она адвоката до инфаркта доводит. Донецкий звонил мне чуть ли не из палаты интенсивной терапии. Но на эксперимент согласен. Чем-то его девочка добила. В полном смысле.

– Да что она там о себе возомнила?! Сыщица недоделанная!!

– Она, Паршин, Закревскую просит на эксперимент вызвать, – спокойно, где-то даже весело оповестил Ханькин. – Причем – обязательно. Мол, без любовницы Котова ей, Дусе, никак нельзя.

В голосе Ханькина слышалась уже не только веселость, но и ехидство, одобрение резвой девочки с приличной дозой недоумения по адресу Паршина.

– Как я понимаю, ты, Саша, сам не сильно в курсе, – ввернул Олег.

– А ты? – не остался в долгу капитан. – Начальник маленьких девочек…

– Я тебе перезвоню.

Загоняя в пену нового, но верного «мерина», Паршин примчался к Евдокии.

Та, показалось, собралась вести переговоры через порог. Сыщику пришлось нахально протиснуться в квартиру.

Евдокия, скрестив руки на груди, смотрела на Командира хмуро и выжидательно. Переобуть ботинки не предлагала, в комнату не позвала и чаю не налила.