Это могло длиться вечность или пока он не переубедит меня плюнуть на поездку. Но я была полна уверенности, поэтому скрепя сердце помахала ему ручкой и поспешила в автобус за остальными.

Внутри было полно мест. Что не удивительно: из семнадцати учащихся ехали лишь восемь. Еще два кресла занимали временные опекуны, а место-люкс по праву принадлежало с виду хрупкой тетеньке-водителю.

Перед началом движения, она придирчивым взглядом окинула салон сквозь зеркало заднего вида и хорошо поставленным голосом предупредила:

— Те, кто не пристегнут, могут пройти на выход.

Все зашевелились в поисках ремней безопасности. Кураторов тоже не миновала эта участь. Госпожа Маркова сначала сделала вид, что ее это не касалось, но, заметив действия коллеги, обезопасила и себя тоже.

Технически этого можно было не делать всем, кроме меня. Возраст позволял перекинуть ответственность. Но, видимо, у водителя имелся опыт подобного рода, или дамочка перестраховывалась.

*

Не прошло пары минут, как Женя вовсю чесал языком о том, почему опоздал. По его словам, пока он шел до школьной парковки, с ним приключились удивительнейшие оказии, одна другой невероятнее.

Мне бы такую фантазию.

После чего повалила очередь анекдотов.

— Симпатичный помпон, — заметила Юля. Она сидела под окном рядом со мной.

— Ась? — не сразу поняла я.

Лишь после кивка я заметила, что невольно теребила в руках брелок. И радостно улыбнулась:

— А-а… Это? Мама недавно подарила на днюху. Она все-таки вспомнила. Здорово, да?

— Ага, — как-то натянуто улыбнулась девушка.

— Как твои пальцы? Ничего, что ты едешь с нами?

— Все в порядке, если не напрягать. Всего лишь растяжение с вывихом, — она изобразила клешню. — Теперь я девушка-краб. Конечно, неудобно. Многое не удается делать, но привыкнуть можно. Почти не болит. Сгибается, правда, под странным углом. Я читала, что это нормально для таких случаев…

Зачем я спросила?

Минут десять Юля рассказывала о руке: о том, как она ездила в травмпункт с мамой, рентгене и фиксации. Потом перепрыгнула на другую тему, рассказывая о себе. Перебивать не хотелось, но и слушать ее с внимательным видом тоже быстро надоело. Зато узнала, что родители Халины заплатили ей шесть косарей. Что было вполне обосновано, если учесть, что повреждение ведущей руки — это не просто оскорбление. Последствия такой травмы могли остаться на всю жизнь.

До чего же все-таки хрупок человеческий организм.