Глава 3

Пашка вышел из военкомата с двояким чувством. Радовало то, что эпопея с обиванием порогов закончена. Теперь можно заняться поиском подходящей работы, раздать долги, в которые влезли его родители, пока он валялся в больнице, и заняться личной жизнью. Но в душе остался неприятный осадок от общения с Фирсовым. Что это было? Неумелый солдафонский розыгрыш или все же майор пытался понять, как поведет себя Павел, если не отдать ему деньги?

Он сунул руки в карманы брюк и шагнул с крыльца. Неожиданно, в последний момент, боковым зрением, заметил в окне человека в военной форме. Павел повернул к нему голову и на секунду замер, словно кто-то невидимый схватил его сзади. Это был Фирсов. Он о чем-то говорил по сотовому телефону. Странное, непонятное ощущение, от которого пробежали по спине мурашки, на мгновение парализовало волю. Он ощутил себя солдатом-первогодком на плацу, которого окликнул суровый командир. Несмотря на жару, окна были двойными. Стекло не давало разобрать слов и скрадывало выражение лица. Военкомат располагался в старом, одноэтажном, довоенной постройки здании и так врос в землю, что подоконники были почти на уровне бедер. А может, наоборот, наложенные из года в год слои асфальта, неровные кромки которых, словно толстые, подгоревшие блины, упирались в фасад, создавали такой эффект? Тротуар между бордюром и выкрашенной в красный цвет стеной был продавлен и походил на желоб или распиленную вдоль гигантскую трубу. Майор стоял в каких-то паре шагов и глядел прямо на Павла странным, нехорошим взглядом. От этого ему сделалось не по себе и неловко, словно его застали за подглядыванием. Почему-то показалось, что этот майор говорит по поводу его персоны. Он постарался быстрее пройти злополучное окно. Дошел до угла, перебежал на другую сторону улицы и свернул в проезд. Здание военкомата находилось посреди глухого и тесного дворика. До шоссе нужно было пройти мимо мусорных баков, отделенных от фасада старого дома наполовину развалившейся кирпичной стенкой, миновать захламленный двор пустующей пятиэтажки и пересечь строительную площадку.

«Может, заскочить в магазин да купить шмотки?» – неожиданно мелькнула мысль. По пути располагался приличный торговый центр. Пашка уже несколько раз наведывался туда, изучая ценники и материал.

– Эй, брат! – Окрик из чернеющего пустотой дверного проема подъезда заставил замедлить шаг. В груди неприятно защекотал легкий страх. Место было безлюдным. Вокруг только брошенные строения, и людей никого.

«Чего это я? – неожиданно Павла охватила злость. Страх и унижение в военкомате требовали выхода наружу. – Это же сопляки! Кто они против меня? Что в жизни видели?»

Несмотря на утреннюю слабость и периодическое головокружение, Павел уже не считал себя больным. Он с завидным постоянством совершал пробежки, упражнялся с гантелями. По крайней мере, дать отпор двум разгильдяям сможет наверняка.

Тем временем, бросая по сторонам настороженные взгляды, двое крепко сложенных парней быстро шли наперерез. Они выглядели моложе, но оба выше Павла ростом. У шедшего первым была покатая спина, мощные плечи, рассеченные брови, а лоб словно надвисал над глазами. Широкий нос когда-то был перебит и казался немного смещенным вправо.

«Наверняка боксер», – подумал Павел и перевел взгляд на второго.

Этот казался чуть ниже своего напарника. Из-под кепки с длинным козырьком выбивались рыжие волосы.

– Чего надо? – Павел отступил на шаг.

Еще в Чечне Пашка слышал, что многие его сослуживцы нередко становились легкой добычей подонков, специализировавшихся на том, что грабили у выплатных пунктов контрактников, получивших свои командировочные. Поначалу в такие байки верилось с трудом. Это каким же нужно быть негодяем, чтобы отобрать заработанные кровью деньги? Пашка считал, что рассказывающие подобные страшилки сослуживцы попросту промотали в первые несколько дней все деньги, а потом грешили на воришек. Так думал, пока об этом не стали говорить по телевизору. Сейчас, увидев этих двоих, он пожалел, что отправился в военкомат один. Да ладно, что уж там! Сколько Пашка себя помнил, он никогда не проигрывал ни в уличной драке, ни в ринге. Специфика службы в полковой разведке тем более не позволяла расслабляться. Гоняли как бобиков. Плюс сама по себе армия дала многое. Он никогда не курил, отрицательно относился к употреблению спиртного, до ранения, по мере возможности, держал себя в хорошей форме. Сейчас попросту надо быстро поставить их на место. Долгой схватки он может не выдержать. Не играть, а сразу бить наверняка. Ввяжешься в затяжную потасовку, пропустишь удар в голову – хана. Павел выделил из этой парочки самого опасного, коим, конечно, был крепыш с характерными для боксера признаками, и решил сосредоточить внимание на нем.

Но парни не спешили нападать. Один на ходу сунул руку в карман. Павел напрягся. Но тот достал пачку сигарет.

– Спички есть?

«Ну я и паникер»! – повеселел Павел и развел руками:

– Не курю.

Однако было в действиях этих двоих что-то настораживающее, не укладывающееся в логику. Они продолжали идти. Но как-то нерешительно, словно оставшиеся метры нужно было пройти медленнее. Только почему? Их кто-то должен догнать? Третий? Ну, правильно, как он сразу не догадался! Для классического варианта нападения не хватает еще одного. Неожиданно Павел заметил, как крепыш с боксерской внешностью посмотрел ему за спину, а его дружок попросту замер.