– А ты где видел? – насмешливо спросил Анди. – Неужели раньше тебе приходилось охотиться на президентов?
– Согласись, нас используют как слепых котят. Я согласен бороться с русскими. Но зачем делать то, что заранее обречено на провал? Кого прославит твоя смерть? – Он наклонился вперед, словно желая получше разглядеть лицо собеседника.
– Как ты смеешь так говорить со мной?! – собираясь с мыслями, прошипел Анди.
За разговором никто не придал значения тому, что он завалился на правый бок, подложив под себя локоть. Его рука медленно ползла под матрацем к рифленой ручке оставленного там перед намазом пистолета. Но в последний момент Джамшед почувствовал, как Анди напрягся, и понял, в чем дело:
– Убить меня хочешь?
– Ты же знаешь, что не оставил нам выбора, – неожиданно вмешался в разговор Хатча. Он сказал это скорее из-за того, что еще надеялся: Джамшед одумается и откажется от своих слов. С кем не бывает. Это нервы. Оказавшись слепыми исполнителями чужой воли, они вынуждены верить в лучшее. Да, всех готовили к этому, но никто не думал, что наступит время и у них не окажется выбора.
Однако Джамшед понял это по-своему. Он скорее подумал, что его дружок после этих слов проведет остро отточенным лезвием по горлу.
Он резко соскочил со своего места и рванулся к висевшему в изголовье нар оружию. Но на пути оказался Магомед. Отбросить его в сторону не представлялось возможным. Он был между столиком и стеной. Джамшед ударил его наотмашь по голове кулаком, навалился всем телом сверху и вцепился в автомат. В тот же момент раздался выстрел.
Антон задавал вопросы. Парень, пойманный Дроном и назвавшийся Павлом Долговым, не сводя взгляда с колдовавшего над девушкой Москита, механически отвечал. Антон знал: она обречена. Ранение в этих условиях было смертельным. Пуля попала в грудь. До ближайшей больницы почти час езды. А еще не подъехала санитарная машина учебного центра. Лаврененко через каждые пять минут запрашивал дежурного, который отвечал одно и то же – едет. Как назло, выделенный на группу «УАЗ» сломался. Еще два легковых автомобиля остались в распоряжении офицеров-чеченцев, которые отрабатывали тему с земляками. На осмотр полигона отправились пешком. Все, что пока смогли сделать для раненой, это перевязать порванной на полосы майкой и немного облегчить ее страдания уколом промедола. После этого перенесли в тень росшей у дороги сосны. Девушка быстро слабела и вскоре потеряла сознание. Москит носовым платком убирал с ее подбородка кровь. Но когда задержанный стал выть и кричать, что всех порешит, если его возлюбленная умрет, Антон едва заметно кивнул доктору, чтобы тот предпринял какие-нибудь действия, которые бы хоть немного его успокоили. И тот стал говорить с не подающей признаков жизни девушкой, словно она негромко отвечала на его вопросы. Долгов сидел на земле. Раненая лежала, и ему не было видно ее лица. Это нечестно и подло. Но Антону не было мерзко и противно. Он делал свою работу. Иначе нельзя. Парень замкнется. Уйдет в себя или, наоборот, забьется в истерике. Нужна информация. Необходимо узнать максимум того, что знает он. Любыми способами, средствами и силами.
– Как выглядел тент «Газели» изнутри? Цвет. Дыры, может, окошки? – уточнял Антон детали перевозки Павла с полигона в гараж, краем глаза наблюдая, как из укрытия извлекают едва подающую признаки жизни молодую женщину в камуфлированной форме.
– Синий, – бойко отвечал тот, по-видимому надеясь, что, как только вопросы иссякнут, ему дадут возможность подойти к подружке. – Над кабиной окно. Пленка белого цвета…
– Как тебе удалось оказаться на свободе? – Антон смахнул тыльной стороной ладони пот со лба.
Павел вновь посмотрел в сторону Москита и вздохнул:
– Вывезли и оставили на складской зоне химкомбината. По дороге оттуда на меня напал какой-то чудак. Возможно, наркоман. Мне удалось от него отскочить, но попал под машину. Так оказался в больнице, а там Татьяна…
На протянувшейся вдоль леса дороге появилась «Скорая».
– Понятно, – Антон оглянулся на звук двигателя и назвал приметы Шарова, которые узнал заранее: – Молодой мужчина, на вид двадцать пять – тридцать лет, высокий, волосы русые, был одет в спортивный костюм.
– Да, – удивился Долгов. – А вы откуда знаете?
– Его убили, – Антон выпрямился. – Инсценировав самоубийство.
Подбежал приехавший на санитарной машине врач. Смуглолицый старший лейтенант выглядел растерянным:
– А кто из прокуратуры или милиции есть? Там огнестрел.