Она обернулась, и тут же сердце отчаянно заколотилось, а по телу пробежала приятная теплая волна.

Это был маркиз. Он вошел так неожиданно, что несколько мгновений Гильда просто не могла пошевелиться.

Солнце играло в ее волосах золотыми искрами, а лилии так чудесно оттеняли цвет лица, что маркизу показалось, будто девушка сошла с картины.

— Я был уверен, что смогу встретиться с вами наедине, — тихо сказал он.

С этими словами он приблизился, чтобы поцеловать руку, и только тогда Гильда заставила себя присесть в вежливом реверансе.

— Я должна поблагодарить вашу светлость за чудесный вечер, — неуверенно начала она, боясь, что маркиз услышит, как стучит ее сердце.

— Я хотел поговорить с вами.

Гильда поставила цветы в вазу, расправила платье и села на краешек кушетки, вопросительно глядя на гостя.

Маркиз был серьезен и сосредоточен, и девушка пыталась понять, в чем причина столь необычного настроения.

Стэвертон начал не сразу, словно оставляя себе время подобрать нужные слова. Когда он наконец заговорил, Гильда оцепенела и задержала дыхание.

— Почему вы спрятали записку с секретными сведениями в моей кровати? — прямо спросил он.

Слова эти прозвучали резко, как выстрел.

Несколько мгновений Гильда не могла вымолвить ни слова.

Ее щеки покрылись ярким румянцем, выдав ее с головой.

Не найдя, что ответить, девушка сидела молча, склонив голову.

— Я задал вам вопрос?

— Почему вы решили, что это сделала я? — спросила она так тихо, что едва можно было разобрать слова.

— Мой камердинер видел вас наверху возле моей спальни, — ответил маркиз. — И к тому же никто из моих друзей не позволил бы себе подобную дерзость.

Гильда еще ниже опустила голову.

Ей казалось, что от маркиза исходит почти ощутимое презрение. Что, если он никогда больше не захочет с ней разговаривать?! Ее с позором выставят из этого дома, и придется ей возвращаться обратно в деревню.