Ни у одного человека в округе из тех, что могли позволить себе такой экипаж и слуг, не было повода заезжать сюда, и Гильда решила, что произошла ошибка: кто-то, наверное, перепутал дом.

Когда лошади подъехали ближе, Гильда получше разглядела украшенный гербами элегантный экипаж.

«Здесь какая-то ошибка, — снова сказала она себе. — Я должна выйти предупредить их».

Она машинально поправила прическу, оглядела себя в зеркале и осталась недовольна: платье было старое-престарое и настолько застиранное, что давно утратило первоначальный цвет и здорово подсело.

А впрочем — какая разница? Ведь гости приехали не к ней.

В дверь постучали, и смущение сменилось любопытством.

На пороге стоял лакей в роскошной ливрее, украшенной серебряными пуговицами.

Не спрашивая, чей это дом, он повернулся и открыл дверцу кареты.

Увидев выходящую из экипажа даму, Гильда обомлела и растерялась окончательно: к ней направлялась прелестная молодая женщина в легком голубом платье из тончайшего щелка и в шляпке, украшенной страусовыми перьями.

— Луиза! — не веря своим глазам, воскликнула Гильда, и тут же поправилась:

— Элоиза!

После того, как сестра переехала в Лондон, она несколько изменила свое имя, полагая, что новый вариант звучит более аристократичным.

Сестра написала отцу и просила впредь адресовать ей письма только как Элоизе.

— Ах, как я рада тебя видеть! — воскликнула Гильда. — Но почему же ты не предупредила о своем приезде?

Элоиза слегка наклонилась, подставив щеку для поцелуя.

— Я сама не была уверена, что приеду, до самой последней минуты, — ответила она и повернулась к лакею:

— Отнесите мои вещи наверх, Джеймс. Я жду вас обратно в понедельник утром. Не опаздывайте. Вы все помяли?

Голос сестры звучал властно и не допускал никаких возражений.

— Да, мисс, — поклонился лакей, и тут же принялся вытаскивать из багажного отделения вещи.

Гильда хотела было сказать лакею, в какую комнату их отнести, но Элоиза опередила ее: