— Зачем ты себя так мучаешь, при том что имеешь риа? — прошептал он, поднимая рукав моего кителя чтобы вколоть лекарство.

— Впрыскивай быстрее! — хрипло простонал я.

Спустя трех минут, когда инстинкты были подавлены, а дикая боль отпустила мышцы я, выпрямившись и заложив руки за спину, направился к выстроившимся в шеренгу офицеров, смотрящих перед собой.

— Вы нечего не видели! — бесстрастно сказал я.

— Так точно, главнокомандующий! — хором ответили они.

— Тогда все по местам!

И когда за последним селарцем закрылся входной блок, док, скрестив руки на груди, заявил:

— Я все же хочу узнать ответ на мой вопрос…

Док, еще до нашего вояжа был моим лекарем, и прекрасно был осведомлен о моей тогдашней страсти к Анне, которую он называл «Психологической зависимостью» от которой может излечить только истинная риа. Именно поэтому он и изобрел средство для подавления инстинктов.

И именно поэтому он сейчас требовал ответ на такой сложный вопрос…

— Она еще не готова принять меня как рианона, — невозмутимо ответил я, рассматривая экран, на котором док уже проводил анализы взятой крови офицеров.

— Да брось! — фыркнул он, — Ты же взрослый мужчина, неужели не сможешь ее соблазнить?

— Вообще-то она моя будущая императрица и мне не нужна бесправная постельная кукла! Лера должна сама прийти к этому решению! — рыкнул в ответ.

— А если она не примет тебя как рианона? — задал такой простой и в тоже время страшный для меня вопрос.

— Я боюсь об этом думать… — спокойно ответил я, подходя и присаживаясь на край стола. Скрестив руки на груди, посмотрел на ыргитца, — Седрик, я не хочу обсуждать этот вопрос… — и кивнув головой на экран, спросил, — Что нам делать с женскими Брачными днями и главное из-за чего все это началось?

— Ладно, как хочешь, — сдался фон Клян, горестно вздохнув он повернулся к ширме и позвал свою риа, — Милая, тебя можно на минутку?

Баст, я и забыл, что у нас есть свидетель!

Ольга, высунув свой слегка конопатый носик, неуверенно посмотрела на меня, потом на Седрика.

— Не бойся, все нормально, — ласково сказал граф фон Клян, улыбнувшись нерешительности своей ланы.

Женщина, не видя для себя угрозы в моем лице, уже более решительно вышла из-за ширмы и прошествовала прямиком в раскрытые обняться Седрика.